Page 167 - Анна Каренина

Алексея Александровича и представлявшее резкий пример неплодотворности расходов и
бумажного отношения к делу. Алексей Александрович знал, что это было справедливо. Дело
орошения полей Зарайской губернии было начато предшественником предшественника
Алексея Александровича. И действительно, на это дело было потрачено и тратилось очень
много денег и совершенно непроизводительно, и все дело это, очевидно, ни к чему не могло
привести. Алексей Александрович, вступив в должность, тотчас же понял это и хотел было
наложить руки на это дело; но в первое время, когда он чувствовал себя еще нетвердо, он
знал, что это затрогивало слишком много интересов и было неблагоразумно; потом же он,
занявшись другими делами, просто забыл про это дело. Оно, как и все дела, шло само собою,
по силе инерции. (Много людей кормилось этим делом, в особенности одно очень
нравственное и музыкальное семейство: все дочери играли на струнных инструментах.
Алексей Александрович знал это семейство и был посаженным отцом у одной из старших
дочерей.) Поднятие этого дела враждебным министерством было, по мнению Алексея
Александровича, нечестно, потому что в каждом министерстве были и не такие дела,
которых никто, по известным служебным приличиям, не поднимал. Теперь же, если уже ему
бросали эту перчатку, то он смело поднимал ее и требовал назначения особой комиссии для
изучения и поверки трудов комиссии орошения полей Зарайской губернии; но зато уже он не
давал никакого спуску и тем господам. Он требовал и назначения еще особой комиссии по
делу об устройстве инородцев. Дело об устройстве инородцев было случайно поднято в
комитете 2 июня и с энергиею поддерживаемо Алексеем Александровичем как не терпящее
отлагательства по плачевному состоянию инородцев. В комитете дело это послужило
поводом к пререканию нескольких министерств. Министерство, враждебное Алексею
Александровичу, доказывало, что положение инородцев было весьма цветущее и что
предполагаемое переустройство может погубить их процветание, а если что есть дурного, то
это вытекает только из неисполнения министерством Алексея Александровича
предписанных законом мер. Теперь Алексей Александрович намерен был требовать:
во-первых, чтобы составлена была новая комиссия, которой поручено бы было исследовать
на месте состояние инородцев; во-вторых, если окажется, что положение инородцев
действительно таково, каким оно является из имеющихся в руках комитета официальных
данных, то чтобы была назначена еще другая, новая ученая комиссия для исследования
причин этого безотрадного положения инородцев с точек зрения: а) политической, б)
административной, в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е)
религиозной; в-третьих, чтобы были затребованы от враждебного министерства сведения о
тех мерах, которые были в последнее десятилетие приняты этим министерством для
предотвращения тех невыгодных условий, в которых ныне находятся инородцы, и,
в-четвертых, наконец, чтобы было потребовано от министерства объяснение о том, почему
оно, как видно из доставленных в комитет сведений за NN 17015 и 18308, от 5 декабря 1863
года и 7 июня 1864, действовало прямо противоположно смыслу коренного и органического
закона, т…, ст. 18, и примечание к статье 36. Краска оживления покрыла лицо Алексея
Александровича, когда он быстро писал себе конспект этих мыслей. Исписав лист бумаги, он
встал, позвонил и передал записочку к правителю канцелярии о доставлении ему нужных
справок. Встав и пройдясь по комнате, он опять взглянул на портрет, нахмурился и
презрительно улыбнулся. Почитав еще книгу о евгюбических надписях и возобновив интерес
к ним, Алексей Александрович в одиннадцать часов пошел спать, и когда он, лежа в постели,
вспомнил о событии с женой, оно ему представилось уже совсем не в таком мрачном виде.

XV

Хотя Анна упорно и с озлоблением противоречила Вронскому, когда он говорил ей, что
положение ее невозможно, и уговаривал ее открыть все мужу, в глубине души она считала
свое положение ложным, нечестным и всею душой желала изменить его. Возвращаясь с
мужем со скачек, в минуту волнения она высказала ему все; несмотря на боль, испытанную