Page 354 - Анна Каренина

– Вчера гости еще приехали. Гостей – страсть… Чего ты? – Он обернулся к кричавшему ему
что-то от телеги парню. – И то! Даве тут проехали все верхами жнею смотреть. Теперь,
должно, дома. А вы чьи будете?…
– Мы дальние, – сказал кучер, взлезая на козлы. Так недалече?
– Говорю, тут и есть. Как выедешь… – говорил он, перебирая рукой по крылу коляски.
Молодой, здоровый, коренастый парень подошел тоже.
– Что, работы нет ли насчет уборки? – спросил он.
– Не знаю, голубчик.
– Как, значит, возьмешь влево, так ты и упрешься, – говорил мужик, видимо неохотно
отпуская проезжающих и желая поговорить.
Кучер тронул, но только что они заворотили, как мужик закричал:
– Стой! Эй, милой! Постой. – – кричали два голоса.
Кучер остановился.
– Сами едут! Вон они! – прокричал мужик. – Вишь, заваливают! – проговорил он,
указывая на четверых верховых и двух в шарабане, ехавших по дороге.
Это были Вронский с жокеем, Весловский и Анна верхами и княжна Варвара с
Свияжским в шарабане. Они ездили кататься и смотреть действие вновь привезенных
жатвенных машин.
Когда экипаж остановился, верховые поехали шагом. Впереди ехала Анна рядом с
Весловским. Анна ехала спокойным шагом на невысоком плотном английском кобе со
стриженою гривой и коротким хвостом. Красивая голова ее с выбившимися черными
волосами из-под высокой шляпы, ее полные плечи, тонкая талия в черной амазонке и вся
спокойная грациозная посадка поразили Долли.
В первую минуту ей показалось неприлично, что Анна ездит верхом. С представлением
о верховой езде для дамы в понятии Дарьи Александровны соединялось представление
молодого легкого кокетства, которое, по ее мнению, не шло к положению Анны; но когда
она рассмотрела ее вблизи, она тотчас же примирилась с ее верховою ездой. Несмотря на
элегантность, все было так просто, спокойно и достойно и в позе, и в одежде, и в движениях
Анны, что ничего не могло бытьестественней.
Рядом с Анной на серой разгоряченной кавалерийской лошади, вытягивая толстые ноги
вперед и, очевидно, любуясь собой, ехал Васенька Весловский в шотландском колпачке с
развевающимися лентами, и Дарья Александровна не могла удержать веселую улыбку, узнав
его. Сзади их ехал Вронский. Под ним была кровная темно-гнедая лошадь, очевидно
разгорячившаяся на галопе. Он, сдерживая ее, работал поводом.
За ним ехал маленький человек в жокейском костюме. Свияжский с княжной в
новеньком шарабане на крупном вороном рысаке догоняли верховых.
Лицо Анны в ту минуту, как она в маленькой прижавшейся в углу старой коляски
фигуре узнала Долли, вдруг просияло радостною улыбкой. Она вскрикнула, дрогнула на
седле и тронула лошадь галопом. Подъехав к коляске, она без помощи соскочила и,
поддерживая амазонку, подбежала навстречу Долли.
– Я так и думала и не смела думать. Вот радость! Ты не можешь представить себе мою
радость! – говорила она, то прижимаясь лицом к Долли и целуя ее, то отстраняясь и с
улыбкой оглядывая ее.
– Вот радость, Алексей! – сказала она, оглянувшись на Вронского, сошедшего с лошади
и подходившего к ним.
Вронский, сняв серую высокую шляпу, подошел к Долли.
– Вы не поверите, как мы рады вашему приезду, – сказал он, придавая особенное
значение произносимым словам и улыбкой открывая свои крепкие белые зубы.
Васенька Весловский, не слезая с лошади, снял свою шапочку и, приветствуя гостью,
радостно замахал ей лентами над головой.
– Это княжна Варвара, – отвечала Анна на вопросительный взгляд Долли, когда
подъехал шарабан.