Page 349 - Анна Каренина

Проводив жену наверх, Левин пошел на половину Долли. Дарья Александровна с своей
стороны была в этот день в большом огорчении. Она ходила по комнате и сердито говорила
стоявшей в углу и ревущей девочке:
– И будешь стоять весь день в углу, и обедать будешь одна, и ни одной куклы не
увидишь, и платья тебе нового не сошью, – говорила она, не зная уже, чем наказать ее.
– Нет, это гадкая девочка! – обратилась она к Левину. – Откуда берутся у нее эти
мерзкие наклонности?
– Да что же она сделала? – довольно равнодушно сказал Левин, которому хотелось
посоветоваться о своем деле и поэтому досадно было, что он попал некстати.
– Они с Гришей ходили в малину и там… я не могу даже сказать, что она делала. Вот
какие гадости. Тысячу раз пожалеешь miss Elliot. Эта ни за чем не смотрит, машина…
Figurez vous, qu'elle…
И Дарья Александровна рассказала преступление Маши.
– Это ничего не доказывает, это совсем не гадкие наклонности, это просто шалость, –
успокоивал ее Левин.
– Но ты что-то расстроен? Ты зачем пришел? – спросила Долли. – Что там делается?
И в тоне этого вопроса Левин слышал, что ему легко будет сказать то, что он был
намерен сказать.
– Я не был там, я был один в саду с Кити. Мы поссорились второй раз с тех пор, как…
Стива приехал.
Долли смотрела на него умными, понимающими глазами.
– Ну скажи, руку на сердце, был ли… не в Кити, а в этом господине такой тон, который
может быть неприятен, не неприятен, но ужасен, оскорбителен для мужа?
– То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! – обратилась она к Маше, которая,
увидав чуть заметную улыбку на лице матери, повернулась было.
– Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il
fait la cour a une jeune et jolie femme, а муж светский должен быть только польщен этим.
– Да, да, – мрачно сказал Левин, – но ты заметила?
– Не только я, но Стива заметил. Он прямо после чая мне сказал: je crois que
Весловский fait un petit brin de cour a Кити.
– Ну и прекрасно, теперь я спокоен. Я прогоню его, – сказал Левин.
– Что ты, с ума сошел? – с ужасом вскрикнула Долли. – Что ты, Костя, опомнись! –
смеясь, сказала она. – Ну, можешь идти теперь к Фанни, – сказала она Маше. – Нет, уж если
хочешь ты, то я скажу Стиве. Он увезет его. Можно сказать, что ты ждешь гостей. Вообще
он нам не к дому.
– Нет, нет, я сам.
– Но ты поссоришься?…
– Нисколько. Мне так это весело будет, – действительно весело блестя глазами, сказал
Левин. – Ну, прости ее, Долли! Она не будет, – сказал он про маленькую преступницу,
которая не шла к Фанни и нерешительно стояла против матери, исподлобья ожидая и ища ее
взгляда.
Мать взглянула на нее. Девочка разрыдалась, зарылась лицом в коленях матери, и
Долли положила ей на голову свою худую нежную руку.
«И что общего между нами и им?» – подумал Левин и пошел отыскивать Весловского.
Проходя через переднюю, он велел закладывать коляску, чтобы ехать на станцию.
– Вчера рессора сломалась, – отвечал лакей.
– Ну так тарантас, но скорее. Где гость?
– Они пошли в свою комнату.
Левин застал Васеньку в то время, как тот, разобрав свои вещи из чемодана и разложив
новые романсы, примеривал краги, чтоб ездить верхом.
Было ли в лице Левина что-нибудь особенное, из сам Васенька почувствовал, что ce