Page 400 - Анна Каренина

место. Выпив предложенный бокал, он спросил бутылку. Под влиянием ли клубного
впечатлениям, или выпитого вина Левин разговорился с Вронским о лучшей породе скота и
был очень рад, что не чувствует никакой враждебности к этому человеку. Он даже сказал
ему между прочим, что слышал от жены, что она встретила его у княгини Марьи Борисовны.
– Ах, княгиня Марья Борисовна, это прелесть! – сказал Степан Аркадьич и рассказал
про нее анекдот, который всех насмешил. В особенности Вронский так добродушно
расхохотался, что Левин почувствовал себя совсем примиренным с ним.
– Что ж, кончили? – сказал Степан Аркадьич, вставая и улыбаясь. – Пойдем!

VIII

Выйдя из-за стола, Левин, чувствуя, что у него на ходьбе особенно правильно и легко
мотаются руки, пошел с Гагиным через высокие комнаты к бильярдной. Проходя через
большую залу, он столкнулся с тестем.
– Ну, что? Как тебе нравится наш храм праздности? – сказал князь, взяв его под руку. –
Пойдем пройдемся.
– Я и то хотел походить, посмотреть. Это интересно.
– Да, тебе интересно. Но мне интерес уж другой, чем тебе. Ты вот смотришь на этих
старичков, – сказал он, указывая на сгорбленного члена с отвислою губой, который, чуть
передвигая ноги в мягких сапогах, прошел им навстречу, – и думаешь, что они так родились
шлюпиками.
– Как шлюпиками?
– Ты вот и не знаешь этого названия. Это наш клубный термин. Знаешь, как яйца
катают, так когда много катают, то сделается шлюпик. Так и наш брат: ездишь-ездишь в
клуб и сделаешься шлюпиком. Да, вот ты смеешься, а наш брат уже смотрит, когда сам в
шлюпики попадет. Ты знаешь князя Чеченского? – спросил князь, и Левин видел по лицу,
что он собирается рассказать что-то смешное.
– Нет, не знаю.
– Ну, как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, все равно. Вот он всегда на бильярде
играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других
шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну,
этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает князь Чеченский у него: «Ну что,
Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «Вы третий». Да, брат,
так-то!
Разговаривая и здороваясь со встречавшимися знакомыми, Левин с князем прошел все
комнаты: большую, где стояли уже столы и играли в небольшую игру привычные партнеры;
диванную, где играли в шахматы и сидел Сергей Иванович, разговаривая с кем-то;
бильярдную, где на изгибе комнаты у дивана составилась веселая партия с шампанским, в
которой участвовал Гагин; заглянули и в инфернальную, где у одного стола, за который уже
сел Яшвин, толпилось много державших. Стараясь не шуметь, они вошли и в темную
читальную, где под лампами с абажурами сидел один молодой человек с сердитым лицом,
перехватывавший один журнал за другим, и плешивый генерал, углубленный в чтение.
Вошли и в ту комнату, которую князь называл умною. В этой комнате трое господ горячо
говорили о последней политической новости.
– Князь, пожалуйте, готово, – сказал один из его партнеров, найдя его тут, и князь
ушел. Левин посидел, послушал; но, вспомнив все разговоры нынешнего утра, ему вдруг
стало ужасно скучно. Он поспешно встал и пошел искать Облонского и Туровцына, с
которыми было весело.
Туровцын сидел с кружкой питья на высоком диване в бильярдной, и Степан Аркадьич
с Вронским о чем-то разговаривали у двери в дальнем углу комнаты.
– Она не то что скучает, но эта неопределенность, нерешительность положения, –
слышал Левин и хотел поспешно отойти; но Степан Аркадьич подозвал его.