Page 447 - Анна Каренина

II

Едва Сергей Иванович с Катавасовым успели подъехать к особенно оживленной нынче
народом станции Курской железной дороги и, выйдя из кареты, осмотреть подъезжавшего
сзади с вещами лакея, как подъехали и добровольцы на четырех извозчиках. Дамы с
букетами встретили их и в сопровождении хлынувшей за ними толпы вошли в станцию.
Одна из дам, встречавших добровольцев, выходя из залы, обратилась к Сергею
Ивановичу.
– Вы тоже приехали проводить? – спросила она по-французски.
– Нет, я сам еду, княгиня. Отдохнуть к брату. А вы всегда провожаете? – с чуть
заметной улыбкой сказал Сергей Иванович.
– Да нельзя же! – отвечала княгиня. – Правда, что от нас отправлено уже восемьсот?
Мне не верил Мальвинский.
– Больше восьмисот. Если считать тех, которые отправлены не прямо из Москвы, уже
более тысячи, – сказал Сергей Иваныч.
– Ну вот. Я и говорила! – радостно подхватила дама. – И ведь правда, что пожертвовано
теперь около миллиона?
– Больше, княгиня.
– А какова нынешняя телеграмма? Опять разбили турок.
– Да, я читал, – отвечал Сергей Иваныч. Они говорили о последней телеграмме,
подтверждавшей то, что три дня сряду турки были разбиты на всех пунктах и бежали и что
назавтра ожидалось решительное сражение.
– Ах, да, знаете, один молодой человек, прекрасный, просился. Не знаю, почему
сделали затруднение. Я хотела просить вас, я его знаю, напишите, пожалуйста, записку. Он
от графини Лидии Ивановны прислан.
Расспросив подробности, которые знала княгиня о просившемся молодом человеке,
Сергей Иванович, пройдя в первый класс, написал записку к тому, от кого это зависело, и
передал княгине.
– Вы знаете, граф Вронский, известный… едет с этим поездом, – сказала княгиня с
торжествующею и многозначительною улыбкой, когда он опять нашел ее и передал ей
записку.
– Я слышал, что он едет, но не знал когда. С этим поездом?
– Я видела его. Он здесь; одна мать провожает его. Все-таки это лучшее, что он мог
сделать.
– О да, разумеется.
В то время как они говорили, толпа хлынула мимо них к обеденному столу. Они тоже
подвинулись и услыхали громкий голос одного господина, который с бокалом в руке
говорил речь добровольцам. «Послужить за веру, за человечество, за братьев наших, – все
возвышая голос, говорил господин. – На великое дело благословляет вас матушка Москва.
Живио!» – громко и слезно заключил он.
Все закричали живио! и еще новая толпа хлынула в залу и чуть не сбила с ног княгиню.
– А! княгиня, каково! – сияя радостной улыбкой, сказал Степан Аркадьич, вдруг
появившийся в середине толпы. – Не правда ли, славно, тепло сказал? Браво! И Сергей
Иваныч! Вот вы бы сказали от себя так – несколько слов, знаете, ободрение; вы так это
хорошо, – прибавил он с нежной, уважительной и осторожной улыбкой, слегка за руку
подвигая Сергея Ивановича.
– Нет, я еду сейчас.
– Куда?
– В деревню, к брату, – отвечал Сергей Иванович.
– Так вы жену мою увидите. Я писал ей, но вы прежде увидите; пожалуйста, скажите,
что меня видели и что all right. Она поймет. А впрочем, скажите ей, будьте добры, что я
назначен членом комиссии соединенного… Ну, да она поймет! Знаете, les petites miseres de la