Page 89 - Анна Каренина

такого же рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть. Были в
его прошедшем, как у всякого человека, сознанные им дурные поступки, за которые совесть
должна была бы мучать его; но воспоминание о дурных поступках далеко не так мучало его,
как эти ничтожные, но стыдные воспоминания. Эти раны никогда не затягивались. И наравне
с этими воспоминаниями стояли теперь отказ и то жалкое положение, в котором он должен
был представляться другим в этот вечер. Но время и работа делали свое. Тяжелые
воспоминания более и более застилались для него невидными, но значительными событиями
деревенской жизни. С каждою неделей он все реже вспоминал о Кити. Он ждал с
нетерпением известия, что она уже вышла или выходит на днях замуж, надеясь, что такое
известие, как выдергиванье зуба, совсем вылечит его.
Между тем пришла весна, прекрасная, дружная, без ожидания и обманов весны, одна из
тех редких весен, которым вместе радуются растения, животные и люди. Эта прекрасная
весна еще более возбудила Левина и утвердила его в намерении отречься от всего прежнего,
с тем чтоб устроить твердо и независимо свою одинокую жизнь. Хотя многие из тех планов,
с которыми он вернулся в деревню, и не были им исполнены, однако самое главное, чистота
жизни была соблюдена им. Он не испытывал того стыда, который обыкновенно мучал его
после падения, и он мог смело смотреть в глаза людям. Еще в феврале он получил письмо от
Марьи Николаевны о том, что здоровье брата Николая становится хуже, но что он не хочет
лечиться, и вследствие этого письма Левин ездил в Москву к брату и успел уговорить его
посоветоваться с доктором и ехать на воды за границу. Ему так хорошо удалось уговорить
брата и дать ему взаймы денег на поездку, не раздражая его, что в этом отношении он был
собой доволен. Кроме хозяйства, требовавшего особенного внимания весною, кроме чтения,
Левин начал этою зимой еще сочинение о хозяйстве, план которого состоял в том, чтобы
характер рабочего в хозяйстве был принимаем за абсолютное данное, как климат и почва, и
чтобы, следовательно, все положения науки о хозяйстве выводились не из одних данных
почвы и климата, но из данных почвы, климата и известного неизменного характера
рабочего. Так что, несмотря на уединение или вследствие уединения, жизнь его была
чрезвычайно наполнена, и только изредка он испытывал неудовлетворенное желание
сообщения бродящих у него в голове мыслей кому-нибудь, кроме Агафьи Михайловны, хотя
и с нею ему случалось нередко рассуждать о физике, теории хозяйства и в особенности о
философии; философия составляла любимый предмет Агафьи Михайловны.
Весна долго не открывалась. Последние недели поста стояла ясная, морозная погода.
Днем таяло на солнце, а ночью доходило до семи градусов; наст был такой, что на возах
ездили без дороги. Пасха была на снегу. Потом вдруг, на второй день Святой, понесло
теплым ветром, надвинулись тучи, и три дня и три ночи лил бурный и теплый дождь. В
четверг ветер затих, и надвинулся густой серый туман, как бы скрывая тайны
совершавшихся в природе перемен. В тумане полились воды, затрещали и сдвинулись
льдины, быстрее двинулись мутные, вспенившиеся потоки, и на самую Красную Горку, с
вечера, разорвался туман, тучи разбежались барашками, прояснело, и открылась настоящая
весна. Наутро поднявшееся яркое солнце быстро съело тонкий ледок, подернувший воды, и
весь теплый воздух задрожал от наполнивших его испарений отжившей земли. Зазеленела
старая и вылезающая иглами молодая трава, надулись почки калины, смородины и липкой
спиртовой березы, и на обсыпанной золотым светом лозине загудела выставленная
облетавшаяся пчела. Залились невидимые жаворонки над бархатом зеленей и обледеневшим
жнивьем, заплакали чибисы над налившимися бурою неубравшеюся водой низами и
болотами, и высоко пролетели с весенним гоготаньем журавли и гуси. Заревела на выгонах
облезшая, только местами еще не перелинявшая скотина, заиграли кривоногие ягнята вокруг
теряющих волну блеющих матерей, побежали быстроногие ребята по просыхающим, с
отпечатками босых ног тропинкам, затрещали на пруду веселые голоса баб с холстами, и
застучали по дворам топоры мужиков, налаживающих сохи и бороны. Пришла настоящая
весна.