Page 106 - Мартин Иден

жизни, и подобно крупицам звездной пыли в небесах и атомам во всем
сущем, движимые слепой стихийной силой, притягивались, отталкивались
и снова притягивались, опять и опять, без конца.
– Господи! Ну и скоты, свирепое зверье!-пробормотал Мартин, вновь
наблюдая за той дракой. При его редкостной силе воображения, он словно
смотрел в кинетоскоп. Он был сразу и зритель и участник. Все впитанное
за долгие месяцы приобщения к культуре и самоусовершенствования

содрогалось от этого зрелища; а потом настоящее стерлось в сознании,
призраки прошлого завладели им, и снова он-прежний Мартин Иден, он
только что возвратился из плавания и дерется с Чурбаном на мосту
Восьмой улицы. Он терпел боль, и надрывался, и потел, и истекал кровью,
и бурно ликовал, когда ободранные кулаки попадали в цель.
Два бешеных смерча, заряженные ненавистью, в неистовом
круговороте сшибались друг с другом. Время шло, и две враждебные оравы
притихли. Никогда еще не видели они такого накала ярости и ужаснулись.
Эти двое оказались еще более жестокими, чем они сами. Безоглядность
первых минут, пыл силы и молодости сменились осторожной
расчетливостью. Ни тому, ни другому не удавалось взять верх. «Верная
ничья»– донеслось до Мартина. Потом он сделал ложный выпад вправо,
влево, получил ответный яростный удар и почувствовал – рассечена скула.
Голыми руками такого не сделаешь. Рана была страшная, среди зрителей
поднялся ропот изумления. Мартин залился кровью. Но не выдал

подозрения. Он повел себя невероятно осторожно, – он хорошо знал, на
какое коварство и гнусную низость способны его собратья. Он помедлил,
присматриваясь, потом будто в бешенстве кинулся, но на полдороге
остановился – увидел наконец, как блеснул металл.
–Подыми руку – заорал он. – Свинчаткой меня вдарил.
Обе своры, злобно рыча, рванулись вперед. Еще миг, и начнется общая
потасовка, и он не сможет отомстить. Он осатанел.
– Все прочь! – хрипло завопил он. – Поняли? Эй вы, поняли?
И все шарахнулись назад. Сами звери, в нем они увидели сверхзверя и,
укрощенные, подчинились.
– Никто не суйся, уж я с ним сочтусь! Гони свинчатку!
Чурбан, отрезвев и малость струхнув, отдал гнусное оружие.
– Это ты ему передал, ты, Рыжий, за спинами пролез, – продолжал
Мартин и швырнул свинчатку в воду. – Я видал

– рядом отираешься, еще подумал, какого черта. Опять чего затеешь,
забью насмерть. Понял?
И опять они дрались, в полнейшем изнеможении, в изнеможении