Page 194 - Преступление и наказание

(Он особенно упер на слово: допросов ). Я пришел, и если вам надо что, так спрашивайте, не
то, позвольте уж мне удалиться. Мне некогда, у меня дело… Мне надо быть на похоронах
того самого раздавленного лошадьми чиновника, про которого вы… тоже знаете… —
прибавил он, тотчас же рассердившись за это прибавление, а потому тотчас же еще более
раздражившись, — мне это всё надоело-с, слышите ли, и давно уже… я отчасти от этого и
болен был… одним словом, — почти вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще
более некстати, — одним словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить, сейчас же…
а если спрашивать, то не иначе как по форме-с! Иначе не дозволю; а потому, покамест
прощайте, так как нам вдвоем теперь нечего делать.
— Господи! Да что вы это! Да об чем вас спрашивать, — закудахтал вдруг Порфирий
Петрович, тотчас же изменяя и тон, и вид и мигом перестав смеяться, — да не беспокойтесь,
пожалуйста, — хлопотал он, то опять бросаясь во все стороны, то вдруг принимаясь
усаживать Раскольникова, — время терпит, время терпит-с, и всё это одни пустяки-с! Я,
напротив, так рад, что вы наконец-то к нам прибыли… Я как гостя вас принимаю. А за этот
смех проклятый вы, батюшка Родион Романович, меня извините. Родион Романович? Ведь
так, кажется, вас по батюшке-то?.. Нервный человек-с, рассмешили вы меня очень остротою
вашего замечания; иной раз, право, затрясусь, как гуммиластик, да этак на полчаса…
Смешлив-с. По комплекции моей даже паралича боюсь. Да садитесь же, что вы?..
Пожалуйста, батюшка, а то подумаю, что вы рассердились…
Раскольников молчал, слушал и наблюдал, всё еще гневно нахмурившись. Он, впрочем,
сел, но не выпуская из рук фуражки.
— Я вам одну вещь, батюшка Родион Романович, скажу про себя, так сказать в
объяснение характеристики, — продолжал, суетясь по комнате, Порфирий Петрович и
по-прежнему как бы избегая встретиться глазами с своим гостем. — Я, знаете, человек
холостой, этак несветский и неизвестный, и к тому же законченный человек, закоченелый
человек-с, в семя пошел и… и… и заметили ль вы, Родион Романович, что у нас, то есть у
нас в России-с, и всего более в наших петербургских кружках, если два умные человека, не
слишком еще между собою знакомые, но, так сказать, взаимно друг друга уважающие, вот
как мы теперь с вами-с, сойдутся вместе, то целых полчаса никак не могут найти темы для
разговора, — коченеют друг перед другом, сидят и взаимно конфузятся. У всех есть тема для
разговора, у дам, например… у светских, например, людей высшего тона, всегда есть
разговорная тема, c'est de rigueur, 53 a среднего рода люди, как мы, — все конфузливы и
неразговорчивы… мыслящие то есть. Отчего это, батюшка, происходит-с? Интересов
общественных, что ли, нет-с али честны уж мы очень и друг друга обманывать не желаем, не
знаю-с. А? Как вы думаете? Да фуражечку-то отложите-с, точно уйти сейчас собираетесь,
право, неловко смотреть… Я, напротив, так рад-с…
Раскольников положил фуражку, продолжая молчать и серьезно, нахмуренно
вслушиваться в пустую и сбивчивую болтовню Порфирия. «Да что он в самом деле, что ли,
хочет внимание мое развлечь глупою своею болтовней?»
— Кофеем вас не прошу-с, не место; но минуток пять времени почему не посидеть с
приятелем, для развлечения, — не умолкая сыпал Порфирий, — и знаете-с, все эти
служебные обязанности… да вы, батюшка, не обижайтесь, что я вот всё хожу-с, взад да
вперед; извините, батюшка, обидеть вас уж очень боюсь, а моцион так мне просто
необходим-с. Всё сижу и уж так рад походить минут пять… геморрой-с… всё гимнастикой
собираюсь лечиться; там, говорят, статские, действительные статские и даже тайные
советники охотно через веревочку прыгают-с; вон оно как, наука-то, в нашем веке-с…
так-с… А насчет этих здешних обязанностей, допросов и всей этой формалистики… вот вы,
батюшка, сейчас упомянуть изволили сами о допросах-с… так, знаете, действительно,
батюшка Родион Романович, эти допросы иной раз самого допросчика больше, чем

53 так уж заведено (франц.) — Ред.