Page 119 - СКАЗКИ

тому времени заложит».
Увидели мздоимцы, клеветники, душегубы, хищники и воры, что мальчишечка на них
недреманным оком смотрит, и сейчас же испугались. Думали-думали, как с этим делом быть,
и решили всем с недреманной стороны уйти и укрыться под сенью дреманного
прокурорского ока. И сделалось с недреманной стороны так чисто, как будто ни лиходеев, ни
воров, ни душегубов отроду никогда не бывало, а были и есть только обыкновенные лгуны,
проходимцы, предатели, изменники и ханжи, до которых прокурору, собственно говоря, и
дела нет. А мальчишечка видит, что от одного его недреманного взгляда такие чистые
горизонты открылись, и радуется. «Неужто, думает, начальство усердия его во внимание не
примет?»
И пошел он по судебно-административному полю гоголем похаживать. Ходит да
посвистывает: берегись! в ложке воды утоплю!
Только видит: стоит человек и криком кричит: «Ограбили! батюшки, караул!»
Разумеется, он – к ограбленному.
– Что ты, такой-сякой, на всю улицу зеваешь! вот я тебя!
– Помилуйте, Прокурор Куролесыч, воры!
– Где воры? какие воры? врешь ты: никаких воров нет и не бывало (а они у него под
ноздрею с дреманной стороны притаились)! Это вы нарочно, бездельники, не
заслуживающими внимания жалобами начальство затруднить хотите… Взять его под арест!
Идет дальше, слышит: «Мздоимцы, Прокурор Куролесыч, одолели! мздоимцы!
лихоимцы! кривотолки! прелюбодеи!»
– Где мздоимцы? какие лихоимцы? никаких я мздоимцев не вижу! Это вы нарочно,
такие-сякие, кричите, чтобы авторитеты подрывать… Взять его под арест!
Еще дальше идет; слышит: «Добро казенное и общественное врозь тащат! Чего вы,
Прокурор Куролесыч, смотрите! Вон они, хищники-то, вон!»
– Где хищники? Кто казенное добро тащит?
– Вон хищники! вон они! Вон он какой домино на краденые деньги взбодрил! А тот вон
– ишь сколько тысяч десятин земли у казны украл!
– Врешь ты, такой-сякой! Это не хищники, а собственники! Они своим имуществом
спокойно владеют, и все документы у них налицо. Это вы нарочно, бездельники, кричите,
чтобы принцип собственности подрывать! Взять его под арест!
Дальше – больше. «Жена мужу жизнь с утра до вечера точит!» – «Муж жену в гроб,
того гляди, заколотит!» – «Ни за чем вы, Прокурор Куролесыч, не смотрите!»
– Я-то не смотрю? А ты видел ли, какое у меня око? Одно оно у меня, но – ах, как
далеко я им вижу! Так далеко, что и твою, бездельникову, душу насквозь понимаю! И знаю,
чего вам, негодникам, хочется: семейный союз вам хочется подорвать! Взять его под арест!
Словом сказать, все союзы перебрал и везде нашел: сами по себе стоят союзы
незыблемо, но крикунишки непременно им как пить дадут, ежели им своевременно уста не
замазать. А когда до государственного союза мальчишечка дошел, то и разговаривать не
стал. Кричит как озаренный: «Взять его! связать его! замуровать! законопатить!» Сам
кричит, а недреманное око так у него колесом и вертится в глазнице.
День-деньской таким манером мальчишечка мается, союзы оберегает, а к вечеру домой
отдыхать вернется. Ляжет на кровать и думает: «Все-то я в полной мере, как хочется
начальству, выполнил! хищников, мздоимцев, распутников и злоупотребителей с помощью
одного моего недреманного ока рассеял, а с подрывателями, кои недельными жалобами
начальство утруждают, особливо распорядился! Чисто, благородно. Надеюсь, что и
начальство, с своей стороны, мои труды в надлежащей мере оценит».
– Чего, бишь, мне, например, пожелать? – говорил он сам себе.– В сенат ежели – так я
еще на одно ухо слышу note_158, да сенат от меня и не уйдет… Вот кабы – хоть не теперь, а

note_158
В сенат ежели – так я еще на одно ухо слышу… – см. примеч. 1 на с. 262 наст. изд.