Page 30 - Старик и море

один на кровати, застеленной газетами».
— Но человек не для того создан, чтобы терпеть поражения, — сказал он.
— Человека можно уничтожить, но его нельзя победить. «Жаль все-таки, что я убил
рыбу, — подумал он. — Мне придется очень тяжко, а я лишился даже гарпуна. Dentuso —
животное ловкое и жестокое, умное и сильное. Но я оказался умнее его. А может быть, и не
умнее. Может быть, я был просто лучше вооружен».
— Не нужно думать, старик, — сказал он вслух. — Плыви по ветру и встречай беду,
когда она придет.
«Нет, я должен думать, — мысленно возразил он себе. — Ведь это все, что мне
осталось. Это и бейсбол. Интересно, понравилось бы великому Ди Маджио, как я ударил
акулу прямо в мозг? В общем, ничего в этом не было особенного — любой мог сделать не
хуже. Но как ты думаешь, старик: твои руки мешали тебе больше, чем костная мозоль?
Почем я знаю! У меня никогда ничего не случалось с пятками, только один раз меня ужалил
в пятку электрический скат, когда я наступил на него во время купанья; у меня тогда
парализовало ногу до колена, и боль была нестерпимая».
— Подумай лучше о чем-нибудь веселом, старик, — сказал он вслух. — С каждой
минутой ты теперь все ближе и ближе к дому. Да и плыть тебе стало легче с тех пор, как ты
потерял сорок фунтов рыбы. Он отлично знал, что его ожидает, когда он войдет в самую
середину течения. Но делать теперь уже было нечего.
— Не правда, у тебя есть выход, — сказал он. — Ты можешь привязать свой нож к
рукоятке одного из весел.
Он так и сделал, держа румпель под мышкой и наступив на веревку от паруса ногой.
— Ну вот, — сказал он. — Я хоть и старик, но, по крайней мере, я не безоружен.
Дул свежий ветер, и лодка быстро шла вперед. Старик смотрел только на переднюю
часть рыбы, и к нему вернулась частица надежды. «Глупо терять надежду, — думал он. — К
тому же, кажется, это грех. Не стоит думать о том, что грех, а что не грех. На свете есть о
чем подумать и без этого. Сказать правду, я в грехах мало что понимаю. Не понимаю и,
наверно, в них не верю. Может быть, грешно было убивать рыбу. Думаю, что грешно, хоть я
и убил ее для того, чтобы не умереть с голоду и накормить еще уйму людей. В таком случае
все, что ты делаешь, грешно. Нечего раздумывать над тем, что грешно, а что не грешно.
Сейчас уже об этом поздно думать, да к тому же пусть грехами занимаются те, кому за это
платят. Пусть они раздумывают о том, что такое грех. Ты родился, чтобы стать рыбаком, как
рыба родилась, чтобы быть рыбой. Святой Петр тоже был рыбаком, так же как и отец
великого Ди Маджио».
Но он любил поразмыслить обо всем, что его окружало, и так как ему нечего было
читать и у него не было радио, он много думал, в том числе и о грехе. "Ты убил рыбу не
только для того, чтобы продать ее другим и поддержать свою жизнь, — думал он. — Ты
убил ее из гордости и потому, что ты — рыбак. Ты любил эту рыбу, пока она жила, и сейчас
любишь. Если кого-нибудь любишь, его не грешно убить. А может быть, наоборот, еще
более грешно?» — Ты слишком много думаешь, старик, — сказал он вслух. «Но ты с
4
удовольствием убивал dentuso , — подумал старик. — А она, как и ты, кормится, убивая
рыбу. Она не просто пожирает падаль и не просто ненасытная утроба, как многие другие
акулы. Она — красивое и благородное животное, которое не знает, что такое страх». — Я
убил ее, защищая свою жизнь, — сказал старик вслух. — И я убил ее мастерски.
«К тому же, — подумал он, — все так или иначе убивают кого-нибудь или что-нибудь.
Рыбная ловля убивает меня точно так же, как и не дает мне умереть. Мальчик — вот кто не
дает мне умереть. Не обольщайся, старик». Он перегнулся через борт и оторвал от рыбы
кусок мяса в том месте, где ее разгрызла акула. Он пожевал мясо, оценивая его качество и
вкус. Мясо было твердое и сочное, как говядина, хоть и не красное. Оно не было

4 вид акулы (исп.) — Прим. перев.