Page 152 - Война и мир 1 том

поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно-спокойно смотрел на него,
ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе
кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и
новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно
взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг,
встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при
гостях причесана по-новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты
переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [ батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля-с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед
невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич,
обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с
твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной
гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время
военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился
Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха-ха-ха! – засмеялся князь Николай
Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь
к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по-новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один-на-один с князем, тотчас же объявил ему о своем
желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу
расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе,
что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе
спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым
он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в
ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей
видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского
общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича