Page 151 - Война и мир 1 том

говорила маленькая княгиня, разумеется по-французски, князю Василью, – это не так, как на
наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [ милую
Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. –
А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши
дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив
за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не
говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [
выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [ Ах! это перл женщин, княжна!] –
обратился он к княжне.
С своей стороны m-lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в
общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил
Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и,
улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую
Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! –
думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [ компаньонка.]
Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est
gentille». [ малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему
делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий
хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что
приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, –
вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том,
решится ли он когда-либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда
прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по
справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности
его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он,
казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, –
наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно
найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка.
Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал,
одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал
немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать
предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в
свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее.
Вот это-то мы и посмотрим».
– Это-то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это-то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех,
заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу
княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем
разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее
и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда,
быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну,