Page 90 - Война и мир 2 том

положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась
смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [ насмешливое прозвище] Силы Андреича и
слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо
оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и
презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно –
страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели
с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных
и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер,
поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера
продолжалась долго. Вдруг послышались из-за двери раскаты неприятного голоса, и
бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел
через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал:
«направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего
человека с длинной талией, с длинной, коротко-обстриженной головой и толстыми
морщинами, с нахмуренными бровями над каре-зелеными тупыми глазами и висячим
красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза
Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству
поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев,
только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в
ворчливо-презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много,
исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы
полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, –
сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю
Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков
препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с
французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия
в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? –
крикнул он, кланяясь князю Андрею.

V

Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил
старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть
нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал