Page 129 - Война и мир 3 том

ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии.
Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских
войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя
мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный
столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и лас-
ковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые
костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей
тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; чет-
вертый, пятый раздались близко и торжественно где-то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и
перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.

XXX

Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и
рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил
ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали
в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера
и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повы-
шли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и
весело. Солнце, только что вырвавшись из-за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины
переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой
пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек
яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера
смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский
говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой
и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхище-
нья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого
кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые
лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем
воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние