Page 124 - Война и мир 3 том

– Снимите его, – сказал он, грациозно-величественным жестом указывая на портрет. –
Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он
умел ценить и понимать слова императора.

XXVII

Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматри-
вая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично при-
казания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Колоче была переломлена, и

часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24-
го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою,
и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного
и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для
этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости
императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой
гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии опи-
сывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одоб-
рительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глу-
бокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные
выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюль-
ским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать,
не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который дол-
жен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие,
несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заме-
тить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько вре-
мени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи
для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться
полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была
написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким
уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем
Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1-го корпуса, генерал Пернетти, с 30-ю орудиями
дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь
и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3-го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3-го и 8-го
корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление,
что составит против него вообще 40 орудий.