Page 49 - Война и мир 3 том

– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, поблед-
нев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я
тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед
отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно-блестящие и оживленные
глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это
состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал
добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызы-
вающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел
и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба
испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка
его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.

XXI

Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись
от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел
молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились
пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички
так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец,
никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть
замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить
какому-нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он,
граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может
быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, при-
готовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребе-
нок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих
воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя
старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и
прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медли-
тельности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том,
чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в
Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с
какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был
покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи.