Page 57 - Война и мир 3 том

Часть вторая

I

Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не
отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому
впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина
и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя
оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того,
чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку
на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И
так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те
неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, него-
довали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все
были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для
нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем
выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812-го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли
бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти
в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая
деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей,
содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Напо-
леон, ни Александр, ни еще менее кто-либо из участников войны) не имел ни малейшего чая-
ния.
Теперь нам ясно, что было в 1812-м году причиной погибели французской армии. Никто
не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной сто-
роны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а
с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуж-
дения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что
теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, луч-
шая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей,
неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не
предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы
помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опыт-
ность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы
растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812-м годе авторы французы очень любят говорить о том,
как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как мар-
шалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы,
доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще
более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны зама-
нивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому-то фран-
цузу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в