Page 60 - Война и мир 3 том

врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было побе-
дить Наполеона.

II

На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только
и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну
радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего
отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так
же не допускал к себе и m-lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью
занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m-lle Bourienne. Вид
его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на
меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с
ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама
давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она
проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда
с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата,
который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их уби-
вать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все преж-
ние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный
собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои сообра-
жения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по-своему с ужасом говорили
о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня
Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по-русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть
ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве
все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я
имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и ска-
завшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся! И действительно, хотя неприятель был вдвое
сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне.
Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за
корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что
старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем,
говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рас-
суждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил
еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью,
было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял
место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оста-
вался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как
не m-lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.