Page 6 - Война и мир 3 том

счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа
карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что-то, и двое его адъ-
ютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал
к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник,
красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъ-
ютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с
очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, про-
сил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, веро-
ятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестя-
щими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать
за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой
лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за
ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга,
сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть
кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на
то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под
взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда
вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание импера-
тора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав
к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка
недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от
Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения.
Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большин-
ство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с тру-
дом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем
ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял
Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее
доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том,
чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоря-
жениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося
без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Légion d'honneur), которой Наполеон
был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.)]

III

Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры.
Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой импе-
ратор приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план
из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после
месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдель-
ный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не
принимал на себя этого звания.