Page 196 - Война и мир 4 том
P. 196

ность силы свободы составляет содержание истории. Но точно так же, как предмет всякой
                  науки есть проявление этой неизвестной сущности жизни, сама же эта сущность может быть
                  только предметом метафизики, – точно так же проявление силы свободы людей в пространстве,
                  времени и зависимости от причин составляет предмет истории; сама же свобода есть предмет
                  метафизики.
                        В науках опытных то, что известно нам, мы называем законами необходимости; то, что
                  неизвестно нам, мы называем жизненной силой. Жизненная сила есть только выражение неиз-
                  вестного остатка от того, что мы знаем о сущности жизни.
                        Точно так же в истории: то, что известно нам, мы называем законами необходимости; то,
                  что неизвестно, – свободой. Свобода для истории есть только выражение неизвестного остатка
                  от того, что мы знаем о законах жизни человека.

                                                               XI

                        История рассматривает проявления свободы человека в связи с внешним миром во вре-
                  мени и в зависимости от причин, то есть определяет эту свободу законами разума, и потому
                  история только настолько есть наука, насколько эта свобода определена этими законами.
                        Для истории признание свободы людей как силы, могущей влиять на исторические собы-
                  тия, то есть не подчиненной законам, – есть то же, что для астрономии признание свободной
                  силы движения небесных сил.
                        Признание это уничтожает возможность существования законов, то есть какого бы то
                  ни было знания. Если существует хоть одно свободно двигающееся тело, то не существует
                  более законов Кеплера и Ньютона и не существует более никакого представления о движении
                  небесных тел. Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного
                  исторического закона и никакого представления об исторических событиях.
                        Для истории существуют линии движения человеческих воль, один конец которых скры-
                  вается в неведомом, а на другом конце которых движется в пространстве во времени и в зави-
                  симости от причин сознание свободы людей в настоящем.
                        Чем более раздвигается перед нашими глазами это поприще движения, тем очевиднее
                  законы этого движения. Уловить и определить эти законы составляет задачу истории.
                        С той точки зрения, с которой наука смотрит теперь на свой предмет, по тому пути, по
                  которому она идет, отыскивая причины явлений в свободной воле людей, выражение законов
                  для науки невозможно, ибо как бы мы ни ограничивали свободу людей, как только мы ее при-
                  знали за силу, не подлежащую законам, существование закона невозможно.
                        Только ограничив эту свободу до бесконечности, то есть рассматривая ее как бесконечно
                  малую величину, мы убедимся в совершенной недоступности причин, и тогда вместо отыска-
                  ния причин история поставит своей задачей отыскание законов.
                        Отыскание этих законов уже давно начато, и те новые приемы мышления, которые
                  должна усвоить себе история, вырабатываются одновременно с самоуничтожением, к кото-
                  рому, все дробя и дробя причины явлений, идет старая история.
                        По этому пути шли все науки человеческие. Придя к бесконечно малому, математика,
                  точнейшая из наук, оставляет процесс дробления и приступает к новому процессу суммова-
                  ния неизвестных, бесконечно малых. Отступая от понятия о причине, математика отыскивает
                  закон, то есть свойства, общие всем неизвестным бесконечно малым элементам.
                        Хотя и в другой форме, но по тому же пути мышления шли и другие науки. Когда Нью-
                  тон высказал закон тяготения, он не сказал, что солнце или земля имеет свойство притягивать;
                  он сказал, что всякое тело, от крупнейшего до малейшего, имеет свойство как бы притягивать
                  одно другое, то есть, оставив в стороне вопрос о причине движения тел, он выразил свойство,
                  общее всем телам, от бесконечно великих до бесконечно малых. То же делают естественные
   191   192   193   194   195   196   197   198