Page 25 - Война и мир 4 том

Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и
французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и
стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряжен-
ными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как
роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбе-
гали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво-бледным
лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте,
с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов,
чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер-офицер, выбежал из рядов и,
схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала рас-
ходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ça leur apprendra à incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто-то из французов.
Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем-
нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел
прочь.

XII

После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разо-
ренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер-офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил
Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему
говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обго-
релых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать раз-
личных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем
они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого
вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали,
но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры,
и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотев-
шими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все
держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя
он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и
в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою
силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти
имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от
того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не
его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные
развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что-то их очень занимало в нем. Ему расска-
зывали что-то, расспрашивали о чем-то, потом повели куда-то, и он, наконец, очутился в углу
балагана рядом с какими-то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове
который)… – говорил чей-то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но
только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное
своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица неволь-
ных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.