Page 52 - Война и мир 4 том

il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным
его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные
припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей
части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали
себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взыска-
ниях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х

Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других,
издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата
в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son
génie n'avait jamais rien imaginé de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его
никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и отно-
сительно которого Тьер, вступая в полемику с г-м Феном, доказывает, что составление этого
гениального плана должно быть отнесено не к 4-му, а к 15-му октября, план этот никогда не
был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укреп-
ление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquée [мечеть] (так Наполеон назвал цер-
ковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем
только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль
был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование рус-
ской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Фран-
цузские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам
Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шести-
десятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справед-
ливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобре-
тением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отве-
чал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина
Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа
и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под
предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения
мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве,
попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский
солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le prêtre,
que j'avais découvert et invité à recommencer à dire la messe, a nettoyé et fermé l'église. Cette nuit on
est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, déchirer les livres et commettre d'autres
désordres». [ «Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и
запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить
другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем кре-
стьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне
ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и уби-
вали их.