Page 132 - Двенадцать стульев

Глава XXIX

Автор «Гаврилиады»
Когда мадам Грицацуева покидала негостеприимный стан канцелярий, к Дому народов
уже стекались служащие самых скромных рангов: курьеры, входящие и исходящие
барышни, сменные телефонистки, юные помощники счетоводов и бронеподростки.

Среди них двигался Никифор Ляпис, очень молодой человек с бараньей прической и
нескромным взглядом.
Невежды, упрямцы и первичные посетители входили в Дом народов с главного подъезда.
Никифор Ляпис проник в здание через амбулаторию. В Доме народов он был своим
человеком и знал кратчайшие пути к оазисам, где брызжут светлые ключи гонорара под
широколиственной сенью ведомственных журналов.

Прежде всего Никифор Ляпис пошел в буфет. Никелированная касса сыграла матчиш и
выбросила три чека, Никифор съел варенец, вскрыв запечатанный бумагой стакан, и
кремовое пирожное, похожее на клумбочку. Все это он запил чаем. Потом Ляпис
неторопливо стал обходить свои владения.
Первый визит он сделал в редакцию ежемесячного охотничьего журнала «Герасим и Муму».
Товарища Наперникова еще не было, и Никифор Ляпис двинулся в «Гигроскопический
вестник», еженедельный рупор, посредством которого работники фармации общались с
внешним миром.

— Доброе утро, — сказал Никифор. — Написал замечательные стихи.

— О чем? — спросил начальник литстранички. На какую тему? Ведь вы же знаете,
Трубецкой, что у нас журнал...
Начальник для более тонкого определения сущности «Гигроскопического вестника»
пошевелил пальцами.
Трубецкой-Ляпис посмотрел на свои брюки из белой рогожи, отклонил корпус назад и
певуче сказал:
— «Баллада о гангрене».

— Это интересно, — заметила гигроскопическая персона. — Давно пора в популярной
форме проводить идеи профилактики.
Ляпис немедленно задекламировал: Страдал Гаврила от гангрены,

Гаврила от гангрены слег...

Дальше тем же молодецким четырехстопным ямбом рассказывалось о Гавриле, который по
темноте своей не пошел вовремя в аптеку и погиб из-за того, что не смазал ранку йодом.

— Вы делаете успехи, Трубецкой, — одобрил редактор, — но хотелось бы еще больше...
Вы понимаете?
Он задвигал пальцами, но страшную балладу взял, обещав уплатить во вторник.

В журнале «Будни морзиста» Ляписа встретили гостеприимно.
— Хорошо, что вы пришли, Трубецкой. Нам как раз нужны стихи. Только — быт, быт, быт.
Никакой лирики. Слышите, Трубецкой? Что-нибудь из жизни потельработников и вместе с
тем, вы понимаете?..

— Вчера я именно задумался над бытом потельработников. И у меня вылилась такая
поэма. Называется: «Последнее письмо». Вот... Служил Гаврила почтальоном,