Page 78 - Хождение по мукам. Восемнадцатый год

отличительным щитком, крепкие сумки и патронташи, их решительные лица – все
вызывало восторг, почтительное удивление. Эти двое будто свалились на Дворянскую
улицу из другого мира.
– Ура! – закричали в толпе несколько чиновников. – Да здравствуют чехи! Качать их!
Берись!
Дмитрий Степанович, протиснувшись и сопя, хотел произнести достойное приветствие,
но от волнения у него пересохло горло, и он поспешил на конспиративную квартиру, где
его ожидали высокие обязанности.
В подполье у мукомольши было пусто, – только табачный перегар, ощетиненные
окурками пепельницы, и в конце стола спал блондин, уткнувшись в изрисованные
носатыми рожами бумажки. Дмитрий Степанович тронул его за плечо. Блондин глубоко
вздохнул, поднял бородатое лицо с блуждающими спросонья светло-голубыми глазами:

– В чем дело?
– Где правительство? – строго спросил Дмитрий Степанович. – С вами говорит товарищ
министра здравоохранения.
– А, доктор Булавин, – сказал блондин. – Фу, черт, а я того-с… Ну, как в городе?

– Не все еще ликвидировано. Но это конец. На Дворянской – чешские патрули.
Блондин раскрыл зубастый рот и захохотал:

– Здорово! Ах, черт, ловко! Значит, правительство соберется здесь ровно в три. Если все
будет благополучно – к вечеру переберемся в лучшее помещение…

– Простите… – У Дмитрия Степановича мелькнула жуткая догадка. – Я говорю с членом
ЦК партии?! Вы не Авксентьев?

Блондин ответил неопределенным жестом, как бы говорящим: «Что ж тут поделаешь…»
Зазвонил телефон. Он схватил со стола трубку.

– Идите, доктор, ваше место сейчас на улице… Помните, мы не должны допустить
эксцессов… Вы представитель буржуазной интеллигенции, – умерьте их пыл… А то,
знаете, – он подмигнул, – будет неудобно в дальнейшем…

Доктор вышел. Весь город теперь вывалил на улицы. Здоровались, как на пасху.
Поздравляли. Сообщали новости…

– Большевики тысячами кидаются в Самарку… Дуют вплавь на эту сторону…
– Ну и бьют же их…

– А потонуло сколько… Гибель…
– Совершенно верно, – ниже города вся Волга в трупах…

– И – слава создателю, я скажу… За грех это не считаю…
– Верно, собакам собачья смерть…

– Господа, слышали? Пономаря с колокольни скинули…
– Кто? Большевики?

– Чтобы не звонил… Называется – хлопнули дверью… Я еще понимаю – кого-нибудь, но
пономаря-то за что?

– Куда вы, куда, папаша?
– Вниз. Хочу амбар посмотреть. Цело ли…

– С ума сошли. На пристанях еще большевики.