Page 130 - Три товарища

выиграл. Я позволю тебе отпить глоток бесплатно. Видишь булочника во дворе?
Психология, мой мальчик! А теперь убери отсюда пустые бутылки! Потом можешь взять
такси и поехать на промысел. А для более тонких дел ты еще молод. Привет, мой сын!
Я вышел к булочнику и сказал ему, что машину, вероятно, можно будет купить. Правда,
наш бывший клиент требует семь тысяч пятьсот марок, но если он увидит наличные
деньги, то уж как-нибудь уступит за семь.
Булочник слушал меня так рассеянно, что я немного растерялся.

— В шесть часов я позвоню этому человеку еще раз, — сказал я наконец.
— В шесть? — очнулся булочник. — В шесть мне нужно… — Вдруг он повернулся ко мне:
— Поедете со мной?
— Куда? — удивился я.

— К вашему другу, художнику. Портрет готов.
— Ах так, к Фердинанду Грау…

Он кивнул.
— Поедемте со мной. О машине мы сможем поговорить и потом.

По-видимому, он почему-то не хотел идти к Фердинанду без меня. Со своей стороны, я
также был весьма заинтересован в том, чтобы не оставлять его одного. Поэтому я
сказал:
— Хорошо, но это довольно далеко. Давайте поедем сразу.

Фердинанд выглядел очень плохо. Его лицо имело серовато-зеленый оттенок и было
помятым и обрюзгшим. Он встретил нас у входа в мастерскую. Булочник едва взглянул
на него. Он был явно возбужден.
— Где портрет? — сразу спросил он.
Фердинанд показал рукой в сторону окна. Там стоял мольберт с портретом. Булочник
быстро вошел в мастерскую и застыл перед ним. Немного погодя он снял шляпу. Он так
торопился, что сначала и не подумал об этом.

Фердинанд остался со мной в дверях.
— Как поживаешь, Фердинанд? — спросил я.

Он сделал неопределенный жест рукой.
— Что-нибудь случилось?

— Что могло случиться?
— Ты плохо выглядишь.

— И только-то?
— Да, — сказал я, — больше ничего…

Он положил мне на плечо свою большую ладонь и улыбнулся, напоминая чем-то старого
сенбернара.

Подождав еще немного, мы подошли к булочнику. Портрет его жены удивил меня: лицо
получилось отлично. По свадебной фотографии и другому снимку, на котором покойница
выглядела весьма удрученной, Фердинанд написал портрет еще довольно молодой
женщины. Она смотрела на нас серьезными, несколько беспомощными глазами.
— Да, — сказал булочник, не оборачиваясь, — это она. — Он сказал это скорее для себя,
и я подумал, что он даже не слышал своих слов.