Page 134 - Три товарища

— Новая… — сказал я. — После такого колоссального ремонта?
— Сегодня утром вы это сами признали.

— Сегодня утром я имел в виду нечто иное. Новое новому рознь, и слово «новая» звучит
по-разному, в зависимости от того, покупаете ли вы или продаете. При цене в четыре
тысячи марок ваш «форд» должен был бы иметь бамперы из чистого золота.
— Четыре тысячи марок — или ничего не выйдет, — упрямо сказал он. Теперь это был
прежний непоколебимый булочник; казалось, он хотел взять реванш за порыв
сентиментальности, охвативший его у Фердинанда.
— Тогда до свидания! — ответил я и обратился к его подруге: — Весьма сожалею,
сударыня, но совершать убыточные сделки я не могу. Мы ничего не зарабатываем на
«кадиллаке» и не можем поэтому принять в счет оплаты старый «форд» с такой высокой
ценой. Прощайте…

Она удержала меня. Ее глаза сверкали, и теперь она так яростно обрушилась на
булочника, что у него потемнело в глазах.

— Сам ведь говорил сотни раз, что «форд» больше ничего не стоит, — прошипела она в
заключение со слезами на глазах.

— Две тысячи марок, — сказал я. — Две тысячи марок, хотя и это для нас самоубийство.
Булочник молчал.

— Да скажи что-нибудь наконец! Что же ты молчишь, словно воды в рот набрал? —
кипятилась брюнетка.

— Господа, — сказал я, — пойду и пригоню вам «кадиллак». А вы между тем обсудите
этот вопрос между собой.

Я почувствовал, что мне лучше всего исчезнуть. Брюнетке предстояло продолжить мое
дело.

Через час я вернулся на «кадиллаке». Я сразу заметил, что спор разрешился
простейшим образом. У булочника был весьма растерзанный вид, к его костюму пристал
пух от перины. Брюнетка, напротив, сияла, ее грудь колыхалась, а на лице играла сытая
предательская улыбка. Она переоделась в тонкое шелковое платье, плотно облегавшее
ее фигуру. Улучив момент, она выразительно подмигнула мне и кивнула головой. Я
понял, что все улажено. Мы совершили пробную поездку. Удобно развалясь на широком
заднем сиденье, брюнетка непрерывно болтала. Я бы с удовольствием вышвырнул ее в
окно, но она мне еще была нужна. Булочник с меланхоличным видом сидел рядом со
мной. Он заранее скорбел о своих деньгах, — а эта скорбь самая подлинная из всех.

Мы приехали обратно и снова поднялись в квартиру. Булочник вышел из комнаты, чтобы
принести деньги. Теперь он казался старым, и я заметил, что у него крашеные волосы.
Брюнетка кокетливо оправила платье.
— Это мы здорово обделали, правда?

— Да, — нехотя ответил я.
— Сто марок в мою пользу…

— Ах, вот как… — сказал я.
— Старый скряга, — доверительно прошептала она и подошла ближе. — Денег у него
уйма! Но попробуйте заставить его раскошелиться! Даже завещания написать не хочет!
Потом все получат, конечно, дети, а я останусь на бобах! Думаете, много мне радости с
этим старым брюзгой?..

Она подошла ближе. Ее грудь колыхалась.

— Так, значит, завтра я зайду насчет ста марок. Когда вас можно застать? Или, может
быть, вы бы сами заглянули сюда? — Она захихикала. — Завтра после обеда я буду здесь