Page 50 - Три товарища

— Минутку! — Она показала на одинокий автобус, медленно кативший по улице, — Не
пропустить ли его?

— Ни в коем случае!
Я быстро включил скорость и отпустил педаль сцепления. Патриция судорожно
вцепилась в рулевое колесо, напряженно вглядываясь вперед.
— Боже мой, мы едем слишком быстро!

Я посмотрел на спидометр.
— Прибор показывает ровно двадцать пять километров в час. На самом деле это только
двадцать. Неплохой темп для стайера.
— А мне кажется, целых восемьдесят.

Через несколько минут первый страх был преодолен. Мы ехали вниз по широкой прямой
улице. «Кадиллак» слегка петлял из стороны в сторону, будто его заправили не
бензином, а коньяком. Иногда колеса почти касались тротуара. Но постепенно дело
наладилось, и все стало так, как я и ожидал: в машине были инструктор и ученица. Я
решил воспользоваться своим преимуществом.

— Внимание, — сказал я. — Вот полицейский!
— Остановиться?

— Уже слишком поздно.
— А что, если я попадусь? Ведь у меня нет водительских прав.

— Тогда нас обоих посадят в тюрьму.
— Боже, какой ужас! — Испугавшись, она пыталась нащупать ногой тормоз.

— Дайте газ! — приказал я. — Газ! Жмите крепче! Надо гордо и быстро промчаться
мимо него. — Наглость — лучшее средство в борьбе с законом.

Полицейский не обратил на нас внимания. Девушка облегченно вздохнула.
— До сих пор я не знала, что регулировщики выглядят как огнедышащие драконы, —
сказала она, когда мы проехали несколько сот метров.
— Так они выглядят, если наехать на них машиной. — Я медленно подтянул ручной
тормоз. — Вот великолепная пустынная улица. Свернем в нее. Здесь можно хорошенько
потренироваться. Сначала поучимся трогать с места и останавливаться.
Беря с места на первой скорости. Патриция несколько раз заглушала мотор. Она
расстегнула жакет.
— Что-то жарко мне стало! Но я должна научиться!

Внимательная и полная рвения, она следила за всем, что я ей показывал. Потом она
сделала несколько поворотов, издавая при этом взволнованные, короткие восклицания.
Фары встречных машин вызывали в ней дьявольский страх и такую же гордость, когда
они оказывались позади. Вскоре в маленьком пространстве, полуосвещенном
лампочками приборов на контрольном щитке, возникло чувство товарищества, какое
быстро устанавливается в практических делах, и, когда через полчаса я снова сел за
руль и повез ее домой, мы чувствовали такую близость, будто рассказали друг другу
историю всей своей жизни.

Недалеко от Николаиштрассе я опять остановил машину. Над нами сверкали красные
огни кинорекламы. Асфальт мостовой переливался матовыми отблесками, как
выцветшая пурпурная ткань. Около тротуара блестело большое черное пятно — у кого-то
пролилось масло.
— Так, — сказал я, — теперь мы имеем полное право опрокинуть по рюмочке. Где бы нам