Page 92 - Три товарища

XI
Впервые я шел в гости к Пат. До сих пор обычно она навещала меня или я приходил к ее
дому, и мы отправлялись куда-нибудь. Но всегда было так, будто она приходила ко мне
только с визитом, ненадолго. Мне хотелось знать о ней больше, знать, как она живет.

Я подумал, что мог бы принести ей цветы. Это было нетрудно: городской сад за луна-
парком был весь в цвету. Перескочив через решетку, я стал обрывать кусты белой
сирени.

— Что вы здесь делаете? — раздался вдруг громкий голос. Я поднял глаза. Передо мной
стоял человек с лицом бургундца и закрученными седыми усами. Он смотрел на меня с
возмущением. Не полицейский и не сторож, но, судя по всему, старый офицер в
отставке.

— Это нетрудно установить, — вежливо ответил я, — я обламываю здесь ветки сирени.
На мгновение у отставного военного отнялся язык.
— Известно ли вам, что это городской парк? — гневно спросил он.

Я рассмеялся.

— Конечно, известно; или, по-вашему, я принял это место за Канарские острова?
Он посинел. Я испугался, что его хватит удар.

— Сейчас же вон отсюда! — заорал он первоклассным казарменным басом. — Вы
расхищаете городскую собственность! Я прикажу вас задержать!
Тем временем я успел набрать достаточно сирени.

— Но сначала меня надо поймать. Ну-ка, догони, дедушка! — предложил я старику,
перемахнул через решетку и исчез.

Перед домом Пат я еще раз придирчиво осмотрел свой костюм. Потом я поднялся по
лестнице. Это был современный новый дом — прямая противоположность моему
обветшалому бараку. Лестницу устилала красная дорожка. У фрау Залевски этого не
было, не говоря уже о лифте.

Пат жила на четвертой этаже. На двери красовалась солидная латунная табличка:
«Подполковник Эгберт фон Гаке». Я долго разглядывал ее. Прежде чем позвонить, я
невольно поправил галстук.

Мне открыла девушка в белоснежной наколке и кокетливом передничке; было просто
невозможно сравнить ее с пашей неуклюжей косоглазой Фридой. Мне вдруг стало не по
себе.
— Господин Локамп? — спросила она. Я кивнул.
Она повела меня через маленькую переднюю и открыла дверь в комнату. Я бы, пожалуй,
не очень удивился, если бы там оказался подполковник Эгберт фон Гаке в полной
парадной форме и подверг меня допросу, — настолько я был подавлен множеством
генеральских портретов в передней. Генералы, увешанные орденами, мрачно глядели на
мою сугубо штатскую особу. Но тут появилась Пат. Она вошла, стройная и легкая, и
комната внезапно преобразилась в какой-то островок тепла и радости. Я закрыл дверь и
осторожно обнял ее. Затем я вручил ей наворованную сирень.
— Вот, — сказал я. — С приветом от городского управления.

Она поставила цветы в большую светлую вазу, стоявшую на полу у окна. Тем временем я
осмотрел ее комнату. Мягкие приглушенные тона, старинная красивая мебель, бледно-
голубой ковер, шторы, точно расписанные пастелью, маленькие удобные кресла, обитые
поблекшим бархатом.
— Господи, и как ты только ухитрилась найти такую комнату, Пат, — сказал я. — Ведь