Page 197 - Архипелаг ГУЛаг

действия — и немыслимый план сам же себя подточит. — Вот их вредительство: «Мы имели
возможность выпустить, скажем, 1000 тонн, а должны были— (то есть по дурацкому
плану) — 3000, и мы не приняли мер к этому выпуску».
Для официальной, просмотренной и прочищенной, стенограммы тех лет —
согласитесь, это немало.
Много раз доводит Крыленко своих артистов до усталых интонаций — от чуши,
которую заставляют молоть и молоть, когда стыдно за драматурга, но приходится играть
ради куска жизни.
Крыленко — Вы согласны?
Федотов — Я согласен… хотя в общем не думаю… (стр. 425).
Крыленко — Вы подтверждаете?
Федотов — Собственно говоря… в некоторых частях… как будто в общем… да (стр.
356).
У инженеров (ещё тех, на воле, ещё не посаженных, кому предстоит бодро работать
после судебного поношения всего сословия) — у них выхода нет. Плохо — всё. Плохо да и
плохо нет. Плохо вперёд и плохо назад. Торопились — вредительская спешка, не
торопились — вредительский срыв темпов. Развивали отрасль осторожно—умышленная
задержка, саботаж; подчинились прыжкам прихоти — вредительская диспропорция. Ремонт,
улучшение, капитальная подготовка — омертвление капиталов; работа до износа
оборудования—диверсия! (Причём всё это следователи будут узнавать у них самих так:
бессонница — карцер — а теперь сами приведите убедительные примеры, где вы могли
вредить.)
— Дайте яркий пример! Дайте яркий пример вашего вредительства! — понукает
нетерпеливый Крыленко.
(Дадут, дадут вам яркие примеры! Будет же кто–нибудь скоро писать и историю
техники этих лет! Он даст вам все примеры и непримеры. Оценит он вам все судороги вашей
припадочной пятилетки в четыре года. Узнаем мы тогда, сколько народного богатства и сил
погибло впустую. Узнаем, как все лучшие проекты были загублены, а исполнены худшие и
худшим способом. Ну, да если хунвейбины руководят алмазными инженерами—что из того
может доброго выйти? Дилетанты–энтузиасты — они–то наворочали ещё больше тупых
начальников.)
Да, подробнее — невыгодно. Чем подробнее, тем как–то меньше тянут злодеяния на
расстрел.
Но погодите, ещё же не всё! Ещё самые главные преступления— впереди! Вот они, вот
они, доступны и понятны даже неграмотному!! Промпартия: 1) готовила интервенцию; 2)
получала деньги от империалистов; 3) вела шпионаж; 4) распределяла портфели в будущем
правительстве.
И всё! И все рты закрылись. И все возражатели потупились. И только слышен топот
демонстраций и рёв за окном: «Смерти! Смерти! Смерти!»
А — подробнее нельзя?.. — А зачем вам подробней? Ну хорошо, пожалуйста, только
будет ещё страшней. Всем руководил французский генеральный штаб. Ведь у Франции нет
ни своих забот, ни трудностей, ни борьбы партий, достаточно свистнуть — и дивизии
шагают на интервенцию! Сперва наметили её на 1928 год. Но не договорились, не увязали.
Ладно, перенесли на 1930. Опять не договорились. Ладно, на 1931. Собственно вот что:
Франция сама воевать не будет, а только берёт себе (за общую организацию) часть
Правобережной Украины. Англия — тем более воевать не будет, но для страху обещает
выслать флот в Чёрное море и в Балтийское (за это ей — кавказскую нефть). Главные же
воители вот кто: 100 тысяч эмигрантов (они давно разбежались, разъехались, но по свистку
сразу соберутся). Потом — Польша (ей — половину Украины). Румыния (известны её
блистательные успехи в Первой Мировой войне, это страшный противник). Латвия! И
Эстония! (Эти две малые страны охотно покинут заботы своих молодых государственных
устройств и всей массой повалят на завоевание.) А страшнее того — направление главного