Page 198 - Архипелаг ГУЛаг

удара. Как, уже известно? Да! Оно начнётся из Бессарабии и дальше, опираясь на правый
берег Днепра — прямо на Москву! 119 И в этот роковой момент на всех железных дорогах…
будут взрывы?? — нет, будут созданы пробки! И на электростанциях Промпартия тоже
выкрутит пробки, и весь Союз погрузится во тьму, и все машины остановятся, в том числе и
текстильные! Разразятся диверсии. (Внимание, подсудимые. До закрытого заседания методов
диверсии не называть! заводов не называть! географических пунктов не называть! фамилий
не называть, ни иностранных, ни даже наших!) Присоедините сюда смертельный удар по
текстилю, который к этому времени будет нанесен! Добавьте, что 2–3 текстильные фабрики
вредительски строятся в Белоруссии, они послужат опорной базой для интервентов (стр.
356, — нисколько не шутят)! Уж имея текстильные фабрики, интервенты неумолимо рванут
на Москву! Но самый коварный заговор вот: хотели (не успели) осушить кубанские плавни,
полесские болота и болото около Ильмень–озера (точные места Вышинский запрещает
называть, но один свидетель пробалтывает) — и тогда интервентам откроются кратчайшие
пути, и они, не промоча ног и конских копыт, достигнут Москвы. (Татарам почему так было
трудно?
Наполеон почему Москвы не нашёл? Да из–за полесских и ильменских болот. А
осушат — и обнажили белокаменную!) Ещё, ещё добавьте, что под видом лесопильных
заводов построены (мест не называть, тайна!) ангары, чтобы самолёты интервентов не стояли
под дождём, а туда бы заруливали. А также построены (мест не называть!) помещения для
интервентов! (Где квартировали бездомные оккупанты всех предыдущих войн?..) Все
инструкции об этом подсудимые получали от загадочных иностранных господ К. и Р. (имён
не называть ни в коем случае! да наконец и государств не называть!) (стр. 409). А в
последнее время было даже приступлено к «подготовке изменнических действий отдельных
частей Красной армии» (родов войск не называть! частей не называть! фамилий не
называть!). Этого, правда, ничего не сделали, но зато намеревались (тоже не сделали) в
каком–то центральном армейском учреждении сколотить ячейку финансистов, бывших
офицеров белой армии. (Ах, белой армии? Запишите, арестовать!) Ячейки антисоветски
настроенных студентов… (Студентов? Запишите, арестовать.)
(Впрочем, гни–гни — не переломи. Как бы трудящиеся не приуныли, что теперь всё
пропало, что советская власть всё прохлопала. Освещают и эту сторону: много намечалось, а
сделано мало! Ни одна промышленность существенных потерь не понесла)
Но почему же всё–таки не состоялась интервенция? По разным сложным причинам. То
Пуанкаре во Франции не выбрали, то наши эмигранты–промышленники считали, что их
бывшие предприятия ещё недостаточно восстановлены большевиками — пусть большевики
лучше поработают! Да и с Польшей–Румынией никак не могли договориться.
Хорошо, не было интервенции, но была же Промпартия! Вы слышите топот? Вы
слышите ропот трудящихся масс: «Смерти! Смерти! Смерти!» Шагают «те, которым в
случае войны придётся своей жизнью, лишениями и страданиями искупить работу этих лиц»
(стр. 437, — из речи Крыленки).
(А ведь как в воду смотрел: именно—жизнями, лишениями и страданиями искупят в
1941 году эти доверчивые демонстранты— работу этих лиц\ Но куда ваш палец, прокурор?
но куда показывает ваш палец?)
Так вот — почему «Промышленная партия»? Почему — партия, а не
Инженерно–Технический Центр?? Мы привыкли— Центр!
Был и Центр, да. Но решили преобразоваться в Партию. Это солиднее. Так будет легче
бороться за портфели в будущем правительстве. Это «мобилизует инженерно–технические
массы для борьбы за власть». А с кем бороться? А—с другими партиями! Во–первых — с
Трудовой Крестьянской партией, ведь у них же — 200 тысяч человек! Во–вторых — с

119 Эту стрелку — кто начертил Крыленке на папиросной пачке? Не тот ли, кто всю нашу оборону продумал
к 1941 году?..