Page 346 - Архипелаг ГУЛаг

Мы лопатой нашей боевою Откопали счастье под Москвою!
Та «особая весёлая напряжённость», которую принесли с ББК. «Шли на штурм с
буйными весёлыми песнями»…
В любую погоду Шагайте к разводу!
А вот и сами ударницы (фото 25), они приехали на слёт. Сбоку, у поезда, — начальник
конвоя, слева ещё там один конвоир. Что–то не слишком воодушевлённые счастливые лица,
хотя эти женщины не должны думать ни о детях, ни о доме, только о канале, который они
так полюбили. Довольно холодно, кто в валенках, кто в сапогах, домашних конечно, а вторая
слева в первом ряду— воровка в ворованных туфлях— где же пофорсить, как не на слёте?
Вот и другой такой слёт (фото 26). На плакате: «Москву с Волгой мы трудом сольём.
Сделаем досрочно, дёшево и прочно!» А как это всё увязать— пусть у инженеров головы
болят. Легко видно, что тени улыбок для аппарата, а в общем здорово устали эти женщины,
выступать они не будут, а ждут от слёта только сытного обеда один раз. Всё больше простые
крестьянские лица 256 . А в проходе встрял самоохранник, Иуда, очень уж хочется ему
попасть на карточку. — А вот (фото 27) и ударная бригада, вполне технически оснащённая,
неправда, что мы всё на своём пару тянем!
Тут ещё была небольшая бедёнка — «по окончании Бело–мора появилось в разных
газетах слишком много ликующих статей, парализовавших устрашающее действие
лагерей… В освещении Беломора так перегнули, что приезжающие на канал Москва—Волга
ожидали молочных рек в кисельных берегах и предъявили невероятные требования к
администрации» (уж не требовали ли они себе чистого белья?). Так что ври–ври, да не
завирайся. «Над нами и сегодня реет знамя Беломора», — пишет газета «Перековка».
Умеренно. И хватит.
Впрочем, и на Беломоре и на Волгоканале поняли: «лагерное соревнование и
ударничество должно быть связано со всей системой льгот», чтобы льготы «стимулировали
ударничество». «Главная основа соревнования — материальная заинтересованность» (!? —
нас, кажется, швырнуло? мы повернули на сто восемьдесят градусов? Провокация! Крепче за
поручни!). И построено так: от производственных показателей зависят: и питание! и жильё!
и одежда! и бельё и частота бань! (кто плохо работает — пусть и ходит в лохмотьях и вшах!)
и досрочка! и отдых! и свидания! Например, выдача значка ударника—чисто
социалистическая форма поощрения. Но пусть значок даёт право на внеочередное долгое
свидание! — и вот он уже стал дороже пайки…
«Если на воле по советской конституции применяется принцип кто не работает, тот не
ест, то почему надо лагерников ставить в привилегированное положение?» (Труднейшее в
устроении лагерей: они не должны стать местами привилегий!) Шкала Дмитлага (от г.
Дмитрова): штрафной котёл— мутная вода, штрафной паёк— триста граммов. Сто
процентов дают право на восьмисотку и право докупить сто граммов в ларьке. И тогда
«подчинение дисциплине начинается с эгоистических мотивов (заинтересованность в
улучшении пайка) — и поднимается до социалистической заинтересованности в красном
знамени»!
Но главное — зачёты! зачёты! (Засчитыванье одного проработанного дня более чем за
один день срока.) Штабы соревнования дают заключённому характеристику. Для зачётов
нужно не только перевыполнение, но и общественная работа! А тому, кто был в прошлом
нетрудовым элементом, — понижать зачёты, давать мизерные. «Он может только
замаскироваться, а не исправиться! Ему нужно дольше побыть в лагере, дать себя
проверить». (Например, катит тачку в гору— а может быть, это он не работает, а только
маскируется?)
И что же делают досрочно освобождённые?.. Как что? Они самозакрепляются! Они

256 Все эти фото — из книги Авербах. Она предупреждает: в ней нет фото кулаков и вредителей (то есть
лучших крестьянских и интеллигентских лиц) — мол, «ещё не пришло время» для них. Увы, уже и не придёт.
Мёртвых не вернёшь.