Page 128 - Рассказы
P. 128

мужу…»  –  «Почему  она  осталась  верна? –  спрошу  я  вас. –  Не  потому  ли,  что  сердце  ее
               абсолютно не было способно на измену? Нет! Нет, Заклятьин! Просто – потому что Сазонов
               сидел в это время в Новочеркасске. Стоило ему только приехать в Москву, стоило случайно
               встретиться с семьей Васильевых – и все счастье мужа полетело бы к черту, развеялось бы,
               как одуванчик от ветерка. Так можно ли серьезно толковать о верности лучшей из женщин,
               если она, верность эта, зависит только от приезда Сазонова из Новочеркасска?»
                     – Но  в  таком  случае, –  нахмурился  Заклятьин, –  мы  возвращаемся  к  тому,  с  чего  я
               начал: Сазоновых этих нужно убивать, как бешеных собак!
                     – Берегись! Вас тоже должны будут убить.
                     – Меня? За что?
                     – Потому что вы тоже – Сазонов для какой-нибудь женщины, живущей в Курске или
               Обояни. Может быть, вы никогда и не встретитесь с ней – тем лучше для ее мужа! Но вы –
               Сазонов.

                                                              II

                     Заклятьин оперся локтями о стол, положил голову на руки и застонал:
                     – Где же выход? Где выход?!
                     – Успокойтесь, – участливо сказал Рукавов, гладя его по плечу. – Хотите чаю?
                     – Боже мой! Как вы можете говорить так хладнокровно?..
                     – Да ведь чай-то пить все равно нужно, – улыбнулся Рукавов. – Он был мутноватый, но
               теперь отстоялся. Я вам налью, а?
                     – Ах ты, Господи… Ну, давайте!!
                     – Вам два куска сахару? Три?
                     – Три.
                     – Крепкий любите?
                     – Рукавов! Где же выход?
                     – У вас же был выход, – тихо усмехнулся Рукавов. – Когда вы пришли давеча, помните.
               Хотели убить меня, как бешеную собаку.
                     – Нет, – серьезно сказал Заклятьин. – Я вас убивать не буду. Она больше виновата, чем
               вы.
                     – И она не виновата… Слабые, хрупкие, глупые, безвольные женщины! Мне их иногда
               до  слез  жалко…  Привяжется  сердцем  такая  к  одному  человеку,  уж  на  подвиг  готова,  на
               самозаклание.  И  своего,  задушевного  –  ничего  нет.  Все  от  него  идет, –  все  ее  мысли,
               стремления, все от Сазонова. Все с его барского плеча. Охо-хо!..
                     Заклятьин  выпил  свой  чай,  прошелся  раза  два  по  комнате  и,  круто  повернувшись  к
               дивану, упал ничком на него.
                     – Рукавов, – проскрежетал он. – Я страдаю. Научите, что мне делать!
                     Рукавов  подсел  к  нему,  одной  рукой  обнял  его  плечи,  а  другой  –  стал  ласково,  как
               ребенка, гладить по коротко остриженной голове.
                     – Бедный вы мой… Ну, успокойтесь. Делать вам ничего не нужно. Жену я у вас заберу,
               потому что, если бы даже она и осталась у вас, то какая же это будет жизнь? Одно мученье.
               Вы  будете  мучить  ее  ревностью,  она  вас  –  ненавидеть…  Что  хорошего?  Постарайтесь
               развлечься,  встречайтесь  с  другими  женщинами,  увлекайтесь  ими.  Вы  человек  неглупый,
               интересный…  Гораздо  интереснее  меня  –  клянусь  вам,  что  говорю  это  совершенно
               серьезно…  Всего-то  моего  и  преимущества  перед  вами,  что  я  –  Сазонов,  которого
               угораздило приехать из Новочеркасска. Лежите смирненько, милый. Ну, вот. Встретите вы
               еще хорошую, душевную женщину, которая приголубит вас по-настоящему…
                     Плечи Заклятьина судорожно передернулись.
                     – Я Надю никогда не забуду.
                     – Ничего-о,  миленький…  забудете, –  мягко,  простодушно  протянул  Рукавов. –  Это
               сейчас,  когда  чувствуется  вся острота обиды и  разочарования,  кажется,  что горе  такое  уж
   123   124   125   126   127   128   129   130   131   132   133