Page 130 - Рассказы
P. 130

– Я умею рисовать метки для белья.
                     – Не надо. На сцене играл?
                     – Играл. Но когда я начинал объясняться героине в любви, у меня получался такой тон,
               будто бы я требую за переноску рояля на водку. Антрепренер и сказал, что лучше уж пусть я
               на самом деле таскаю на спине рояли. И выгнал меня.
                     – И ты все-таки хочешь стать знаменитостью?
                     – Хочу. Не забывай, что я умею рисовать метки!
                     Стремглавов почесал затылок и сразу же сделал несколько дел: взял спичку, откусил
               половину, завернул ее в бумажку, бросил в корзину, вынул часы и, засвистав, сказал:
                     – Хорошо. Придется сделать тебя знаменитостью. Отчасти, знаешь, даже хорошо, что
               ты  мешаешь  Рубенса  с  Робинзоном  Крузо  и  таскаешь  на  спине  рояли  –  это  придает  тебе
               оттенок непосредственности.
                     Он дружески похлопал меня по плечу и обещал сделать все, что от него зависит.

                                                              II

                     На другой день я увидел в двух газетах в отделе «Новости искусства» такую странную
               строку: «Здоровье Кандыбина поправляется».
                     – Послушай,  Стремглавов, –  спросил  я,  приехав  к  нему, –  почему  мое  здоровье
               поправляется? Я и не был болен.
                     – Это так надо, – сказал  Стремглавов. –  Первое известие, которое сообщается о тебе,
               должно быть благоприятным… Публика любит, когда кто-нибудь поправляется.
                     – А она знает – кто такой Кандыбин?
                     – Нет. Но она теперь уже заинтересовалась твоим здоровьем, и все будут при встречах
               сообщать друг другу: «А здоровье Кандыбина поправляется».
                     – А если тот спросит: «Какого Кандыбина?»
                     – Не спросит. Тот скажет только: «Да? А я думал, что ему хуже».
                     – Стремглавов! Ведь они сейчас же и забудут обо мне!
                     – Забудут. А я завтра пущу еще такую заметку: «В здоровье нашего маститого»… Ты
               чем хочешь быть: писателем? художником?..
                     – Можно писателем.
                     – «В здоровье нашего маститого писателя Кандыбина наступило временное ухудшение.
               Вчера он съел только одну котлетку и два яйца всмятку. Температура 39,7».
                     – А портрета еще не нужно?
                     – Рано. Ты меня извини, я должен сейчас ехать давать заметку о котлете.
                     И он, озабоченный, убежал.

                                                              III

                     Я с лихорадочным любопытством следил за своей новой жизнью.
                     Поправлялся я медленно, но верно. Температура падала, количество котлет, нашедших
               приют в моем желудке, все увеличивалось, а яйца я рисковал уже съесть не только всмятку,
               но и вкрутую.
                     Наконец я не только выздоровел, но даже пустился в авантюры.
                     «Вчера, – писала одна газета, – на вокзале произошло печальное столкновение, которое
               может окончиться дуэлью. Известный Кандыбин, возмущенный резким отзывом капитана в
               отставке  о  русской  литературе,  дал  последнему  пощечину.  Противники  обменялись
               карточками».
                     Этот инцидент вызвал в газетах шум.
                     Некоторые  писали,  что  я  должен отказаться от  всякой  дуэли,  так  как  в  пощечине  не
               было состава оскорбления, и что общество должно беречь русские таланты, находящиеся в
               расцвете сил.
   125   126   127   128   129   130   131   132   133   134   135