Page 143 - Рассказы

этот суровый ресторан не заглядывать.

* * *

Как это случилось – не знаю, но теперь это мой излюбленный ресторан.
Я в нем каждый день завтракаю, почти каждый день обедаю и часто ужинаю.
Швейцар на подъезде высаживает меня с извозчика и говорит:
– Здравствуйте, Аркадий Тимофеевич! Снимая с меня пальто, другой швейцар
замечает:
– Снежком-то вас как, Аркадий Тимофеевич, занесло… Погодка – прямо беда! А вас
тут спрашивали Анатолий Яковлевич.
– Он ушел?
– Ушли-с. А Николай Николаевич здесь. Они с господином Чимарозовым сидят.
Я вхожу в зал.
Полный, вальяжный официант дает мне лучший столик, подсовывает карточку с тайной
ласковостью, радуясь, что может ввернуть такое словцо, говорит:
– Бульонерши, конечно? Традиционно?
– Традиционно, – улыбаюсь я.
И действительно традиционно. Все традиционно… Буфетчик у буфета, наливая мне
рюмку лимонной водки, сообщает, что «были Николай Николаевич и о вас справлялись», не
спрашивая, поливает шофруа из утки соусом кумберленд и, не спрашиваясь, выдавливает на
икру пол-лимона.
А сбоку подходит француз-метрдотель и говорит, мило грассируя:
– Вот, Аркадий Тимофеевич, говорят: заграница, заграница! А вы посмотрите, какие
мы получили мандарины из Сухума – в десять раз лучше заграничных! Я вам пришлю
отведать.
И все, что окружает меня в этом ресторане, дышит таким уютом, таким теплом и
прочной лаской, что чувствуешь себя как дома, как в своей собственной маленькой столовой.
Когда меня впервые оштрафовали за какую-то заметку, я пережил несколько очень
тягостных, неприятных часов.
Так было странно и неуютно, когда утром пришел околоточный и, несмотря на то что я
еще спал, потребовал, чтобы его провели ко мне.
– Да барин еще спит.
– Ну, все равно я подожду: посижу здесь, в приемной.
– Да он, может быть, еще часа два будет спать…
– Ну, что же делать. А я его должен подождать. Дело срочное.
А когда я, наскоро одевшись, вышел к нему, меня поразил его неприветливый,
гранитный вид.
– Что такое?
– Здравствуйте. Тут вот с вас нужно штраф взыскать… По распоряжению
администрации.
– Да что вы говорите! Какой штраф? За что?!
– А вот тут сказано: за статью «Триумф октябристов».
– Позвольте! Да статья совсем безобидная!
– Не знаю-с. Меня не касается. Мне приказано взыскать деньги нынче же.
– Ну… а если я не уплачу?
– Тогда я обязан доставить вас в участок на предмет ареста.
Боже ты мой, как сухо, как официально. Ни одной сердечной нотки… ни одного знака
сочувствия.
Стоишь перед холодной гранитной стеной, которая не сдвинется, не пошевелится, хотя
бы облить ее целыми ручьями слез человеческих.
– А завтра уплатить можно?