Page 146 - Рассказы

Услышав звук колокола, инспектор поднял голову и сказал, обращаясь к жене:
– Да! Забыл совсем тебе сказать: ведь я нахожусь в незаконной связи с гувернанткой
наших детей, девицей Верой Кознаковой. Ты уж извини меня, пожалуйста!
Сидевшая тут же гувернантка прислушалась к звону колокола, вспыхнула до корней
волос и возразила:
– Хотя это, конечно, и правда, но я должна сознаться, что, в сущности, не люблю вас,
потому что вы старый и ваши уши поросли противным мохом. А вступила с вами в близкие
отношения благодаря деньгам. Должна сознаться, что мне больше нравится ваш
делопроизводитель Облаков, Василий Петрович. О, пощадите меня!
– Могу ли я вас обвинять, – пожала плечами жена Холмушина, – когда мой средний
сын Петичка не мужний, а от доктора Верхоносова, с которым я встречалась во время оно в
Москве.
– Очевидно, доктор Верхоносов был большой мошенник? – прислушиваясь к звуку
колокола и покачивая головой, прошептал Петенька, гимназист четвертого класса.
– Почему?
– Вероятно, я в него удался: можете представить, в третьей четверти у меня поставлены
две единицы, а я переправил их на четыре да и показал отцу.
– Дитё! – снисходительно улыбнулась старая нянька. – Сколько я у вас, господа вы
мои, сахару перетаскала за все время, так это и пудами не сосчитать. Анадысь банку с
вареньем выела, а потом разбила да на Анюточку и свалила: будто она разбила.
– Ничего! – махнула рукой маленькая Аня. – За банку мне только два подзатыльника и
попало, а того, что я вчера в папином кабинете фарфорового медведя разбила, – никто и не
знает.
Инспектор встал, потянулся и сказал:
– Пойти разве в кабинете написать в правление нашего общества заявление, что я
третьего дня застраховал безнадежно чахоточного, подсунув вместо него доктору для
осмотра здоровяка, кондуктора конки.
– Как же вы пошлете это заявление, – возразила горничная Нюша, – если я вчера из
коробки на вашем письменном столе все почтовые марки покрала.
– Жаль, – сказал инспектор. – Ну, все равно – поеду к полицейскому, заявлю ему,
потому что это дело – уголовное.

Глава III

Инспектор оделся и вышел на улицу. Колокол звонил… Нищий подошел к нему и
укоризненно сказал:
– Вы мне уже третий год даете то две, то три копейки при каждой встрече. Где у вас
глаза-то были?
– А что?
– Да я в сто раз, может быть, богаче вас: у меня есть два дома на Московской улице.
Какой-то запыхавшийся человек с размаху налетел на них и торопливо спросил:
– Где тут принимают заявления о побеге с каторги?
– Пойдем вместе, – сказал инспектор. – Мне нужно заявить тоже об уголовном дельце.
– И я с вами, – привязался нищий. – Ведь я один-то дом нажил неправильным путем –
обошел сиротку одну. Лет двадцать как это было – да уж теперь заодно заявить, что ли?
Все трое зашагали по оживленной многолюдной улице, по которой сновала одинаково
настроенная публика. Кто шел на участок, кто к прокурору, а один спешил даже к
любовнице, чтобы признаться ей, что любит жену больше, чем ее.
Все старательно обходили купца, стоявшего на коленях без шапки посреди улицы.
Купец вопил:
– Покупатели! Ничего нет настоящего у меня в магазине – все фальшивое! Мыло,
масло, табак, икра – даже хлеб! Как это вы терпели до сих пор – удивляюсь.