Page 273 - Рассказы

– Что ты, Лизочка!
– Ну да. Мама, ты же сама вчера сказала папе, что дядя – лысый дурак.
Бывают сюжеты настолько затасканные, что они уже перестают быть затасканными,
перестают быть «дурным тоном литературы». Таков сюжет «наши дети».
Поэтому я и хочу рассказать сейчас историю о «наших детях».
От праздничных расходов, от покупок разных гусей, сапог, сардин, нового самовара,
икры и браслетки для жены у чиновника Плешихина осталось немного денег.
Он остановился у витрины игрушечного магазина и, разглядывая игрушки, подумал:
«Куплю-ка я что-нибудь особенное своему Ваньке. Этакое что-нибудь с заводом и
пружиной!»
Зашел в магазин.
– Дайте что-нибудь этакое для мальчишки восьмидевяти лет!
Когда ему показали несколько игрушек, он пришел в восторг от искусно сделанного
жокея на собаке: собака перебирала ногами, а жокей качался взад и вперед и натягивал
вожжи, как живой. Долго смотрел на него Плешихин, смеялся, удивлялся и просил завести
снова и снова.
Возвращаясь, ног под собой не чувствовал от радости, что напал на такую прекрасную
вещь.
Дома, раздевшись и проходя мимо детской, услышал голоса. Приостановился…
О чем они там совещаются? Мечтают, наверное, ангелочки, о сюрпризах, гадают, кому
какие достанутся подарки… Обуреваемы любопытством – будет ли елка… О золотое
детство!
Разговаривали трое: Ванька, Вова и Лидочка.
– Я все-таки, – говорил Ванька, – стою за то, чтобы их не огорчать. Елку хотят
устроить? Пусть! Картонажами ее увешать хотят – пусть забавляются. Но я думаю, что с
нашей стороны требуется все-таки самая простая деликатность: мы должны сделать вид, что
нам это нравится, что нам весело, что мы в восторге. Ну… можно даже попрыгать вокруг
елки и съесть пару леденцов.
– А по-моему, просто, – сказал прямолинейный Вова, – нужно выразить настоящее
отношение к этой пошлейшей елке и ко всему тому, что отдает сюсюканьем и
благоглупостями наших родителей. К чему это? Раз это тоска…
– Милый мой! Ты забываешь о традиции. Тебе-то легко сказать, а отец, может быть,
из-за этого целую ночь спать не будет, он с детства привык к этому, без этого ему Рождество
не в Рождество. Зачем же без толку огорчать старика…
– И смешно, и противно, – усмехнулся Вова, – как это они нынче устраивали елку:
заперлись в гостиной, клеют какие-то картонажи, фонарики. Зачем? Что такое! Когда я,
нарочно, спросил, что там делается, тетя Нина ответила: «Там маме шьют новое платье!..»
Секрет полишинели!..
Все засмеялись.
– Братцы! – умоляюще сказал добросердечный Ванька. – Во всяком случае, ради Бога,
не показывайте вида. Вы смотрите-ка, как я себя буду вести – без неумеренных восторгов,
без переигрывания, но просто сделаю вид, что я умилен, что у меня блестят глазки и сердце
бьется от восторга. Сделайте это и вы: порадуем стариков.
Плешихин открыл дверь и вошел в детскую, сделав вид, что он ничего не слышал.
– Здравствуйте, детки! Ваня, погляди-ка, какой я тебе подарочек принес! С ума сойти
можно!
Он развернул бумагу и пустил в ход жокея верхом на собаке.
– Очень мило! – сказал Ваня, захлопав в ладоши. – Как живой! Спасибо, папочка.
– Тебе это нравится?
– Конечно! Почему же бы этой игрушке мне не нравиться? Сработана на диво, в
замысле и механике много остроумия, выдумки. Очень, очень мило.
– Ваничка!!