Page 135 - Доктор Живаго

— Бросьте шутки. У меня — не что-нибудь: маршевые пополнения на фронт. Я привык
— чтоб без простоя.
— Да какие тут шутки. Снежный занос, сами видите. Неделю буран свирепствовал по
всему перегону. Замело. А разгребать некому. Половина села разбежалась. Ставлю
остальных, не справляются.
— Ах, чтоб вам пусто было! Пропал, пропал! Ну что теперь делать?
— Как-нибудь расчистим, поедете.
— Большие завалы?
— Нельзя сказать, чтобы очень. Полосами. Буран косяком шел, под углом к полотну.
Самый трудный участок в середине.
Три километра выемки. Тут действительно промучаемся. Место основательно забито. А
дальше ничего, тайга, — лес предохранил. Также до выемки, открытая полоса, не страшно.
Ветром передувало.
— Ах, чтоб вас чорт побрал. Что за наваждение! Я поезд поставлю на ноги, пусть
помогают.
— Я и сам так думал.
— Только матросов не трогайте и красногвардейцев. Целый эшелон трудармии. Вместе
с вольноедущими человек до семисот.
— Более чем достаточно. Вот только лопаты привезут, и поставим. Нехватка лопат. В
соседние деревни послали.
Раздобудемся.
— Вот беда, ей-Богу! Думаете, осилим?
— А как же. Навалом, — говорится, — города берут.
Железная дорога. Артерия. Помилуйте.

15

Расчистка пути заняла трое суток. Все Живаго, до Нюши включительно, приняли в ней
деятельное участие. Это было лучшее время их поездки.
В местности было что-то замкнутое, недосказанное. От нее веяло пугачевщиной в
преломлении Пушкина, азиатчиной Аксаковских описаний.
Таинственность уголка довершали разрушения и скрытность немногих оставшихся
жителей, которые были запуганы, избегали пассажиров с поезда и не сообщались друг с
другом из боязни доносов.
На работы водили по категориям, не все роды публики одновременно. Территорию
работ оцепляли охраной.
Линию расчищали со всех концов сразу, отдельными в разных местах расставленными
бригадами. Между освобождаемыми участками до самого конца оставались горы
нетронутого снега, отгораживавшие соседние группы друг от друга. Эти горы убрали только
в последнюю минуту, по завершении расчистки на всем требующемся протяжении.
Стояли ясные морозные дни. Их проводили на воздухе, возвращаясь в вагон только на
ночевку. Работали короткими сменами, не причинявшими усталости, потому что лопат не
хватало, а работающих было слишком много. Неутомительная работа доставляла одно
удовольствие.
Место, куда ходили копать Живаго, было открытое, живописное. Местность в этой
точке сначала опускалась на восток от полотна, а потом шла волнообразным подъемом до
самого горизонта.
На горе стоял одинокий, отовсюду открытый дом. Его окружал сад, летом, вероятно,
разраставшийся, а теперь не защищавший здания своей узорной, заиндевелой редизной.
Снеговая пелена всё выравнивала и закругляла. Но судя по главным неровностям
склона, которые она была бессильна скрыть своими увалами, весной наверное сверху в трубу
виадука под железнодорожной насыпью сбегал по извилистому буераку ручей, плотно