Page 164 - Донские рассказы

II
Отец захлебывается в горнице клокочущим храпом. Встал Митька раньше раннего,
обротал Гнедого, к Дону поехал напоить и искупать коня-работягу. Под копытами
Гнедого шуршит, осыпаясь, присохший мел, съехал под яр к воде, разнуздал коня,
сбросил одежду, ежась от мглистой утренней сырости, и услышал, как над водой где-то
далеко-далеко растаял охнувший гул и, перекатываясь, пополз по Дону. С головой
окунаясь в воду, пронизанную колючим утренним холодком, улыбнулся Митька,
подумал: «Теперь Федор, поди, у большевиков уже… В Красногвардии службу ломает…»

Перекинулись мысли на дом, на отца, и разом, как искра на ветру, потухла радость. Ехал
обратно домой сгорбившись, померкли Митькины глаза.

Уже подъезжая к дому, подумал: «Задать бы стрекача туда… к большевикам… правда у
них живет, говорил Федор… С ним бы увязаться. А отец мне нынче сдерет шкуру… юшку
красную пустит из носу…»
У крыльца снял с коня узду и медленно вошел в хату. Отец из горницы сипло:

– По какой причине жеребчика не водил купать?
Глянул Митька мельком на мать, пристывшую возле печки, почувствовал, как кровь
торопливо уходит к сердцу.
– Жеребчика нету в конюшне!..

– Где же он?
– Не знаю.

– А Федор где?
– Не видал.

В горнице, обуваясь, шаркает сапогами отец. Через кухню прошел в кладовую, сверкая
припухшими от сна глазами.

– Где седло?.. – загремел из сенцев.
Стал Митька поближе к матери и, как бывало давно, в детстве, уцепился за материну
руку. Вошел отец в кухню, в руках комкает кожаный ремень.
– Ты кому ключи отдал?

Мать собой заслонила Митьку.
– Не тронь его, Анисим Петрович. Ради Христа, не бей!.. Аль не жалко сына?

– Пусти, чертова сволочь!.. Тебе говорю аль нет?.. – Оттолкнул мать в сторону, Митьку
повалил на пол, бил ногами деловито, долго, жестоко, до тех пор, пока перестали из
Митькиного горла рваться глухие, стонущие крики.