Page 236 - Донские рассказы

казачьи разъезды. Ночью желтый настырный глаз прожектора шнырял по зарослям
терна, нащупывал коновязи, палатки, людей. Минуту цепко излапывал их, поливая
светом мертвенным, и гас.
С рассветом – с бугра густо, цепь за цепью, как волны. Из терна вихрастого стрельба
пачками с прицелом, с выдержкой. В полдень командир отряда о подошву сапога
излатанного выбил трубку, взглядом равнодушно-тяжелым обвел всех:
– Неустойка выходит, товарищи!.. Плывите через реку, в десяти верстах хутор Громов, –
закончил устало: – Там – наши…
Коня расседлывая, крикнул Гришка отцу:

– Чего ж ты?!
– Глупство!.. – строго сказал Пахомыч, а у самого челюсть нижняя запрыгала. – Плыви,
Гриша!.. Коня разнуздай… А я того… стар уже…
– Прощай, батя!..

– С богом, сынок!..
– Ну, иди, лысый! Да ну же, черт, спужался!..

По пояс, по грудь, а вот уж одна голова Гришкина с бровями насупленными да
сторожкие уши коня над сизой водой.

Загнал Пахомыч обойму сплющенным пальцем, на мушку ловил перебегавшие фигурки
людей, потом выкинул последнюю дымную гильзу и руки волосатые поднял:

– Пропадаем, Игнат!..
В упор в лошадиную морду выстрелил Игнат, сел, широко расставив ноги, сплюнул на
сырую, волнами нацелованную гальку и ворот рубахи защитной разорвал до пояса.