Page 168 - Хождение по мукам. Хмурое утро
P. 168
На последней страничке дневника он прочел:
«…Я почему-то верю, что ты жива и мы встретимся когда-нибудь… Ты представляешь – я
вышла из долгой, долгой ночи… Мне хочется рассказать тебе о маленьком мире, в
котором я живу. Птицы за окошком меня будят. Я иду на речку купаться. Потом, по
дороге, я пью молоко у тетки Агафьи, – я ей должна уже рубль шестьдесят копеек, но она
подождет. Потом приходят дети, и мы учимся. Нам ничто не мешает, у нас нет никаких
забот. Оказывается – человеку совсем не то нужно, что нам казалось нужным и без чего
мы не могли жить… Прямо стыдно сказать – мне будто опять семнадцать лет, – я знаю,
Дашенька, ты поймешь, о чем я хочу сказать… Меня только огорчает иногда мой самый
любимый мальчик, Иван Гавриков… Он необычайно…»
На этом письмо обрывалось, потому что не хватило больше места в тетради. Вадим
Петрович подтянул Ивана Гаврикова, поставил его у себя между колен.
– Ну? Чего тебе подарить?
– Патрон.
– Пустого-то у меня нет…
– А ты выстрели, пойдем на двор.
Вадим Петрович поднялся с пола, сложил тетрадь и стал засовывать ее за гимнастерку.
– Эту тетрадку, Иван, я возьму.
– Ни, она заругает.
– Я тетю Катю скоро увижу и скажу ей, что взял… Пойдем на двор – стрелять…
