Page 108 - Мастер и Маргарита

Прежде всего он поднял паспорт и подал его Максимилиану Андреевичу, и тот принял
книжечку мертвой рукой. Затем именуемый Азазелло одной рукой поднял чемодан, другой
распахнул дверь и, взяв под руку дядю Берлиоза, вывел его на площадку лестницы.
Поплавский прислонился к стене. Без всякого ключа Азазелло открыл чемодан, вынул из
него громадную жареную курицу без одной ноги, завернутую в промаслившуюся газету, и
положил ее на площадке. Затем вытащил две пары белья, бритвенный ремень, какую-то
книжку и футляр и все это спихнул ногой в пролет лестницы, кроме курицы. Туда же
полетел и опустевший чемодан. Слышно было, как он грохнулся внизу и, судя по звуку, от
него отлетела крышка.
Затем рыжий разбойник ухватил за ногу курицу и всей этой курицей плашмя, крепко и
страшно так ударил по шее Поплавского, что туловище курицы отскочило, а нога осталась в
руке Азазелло. Все смешалось в доме Облонских, как справедливо выразился знаменитый
писатель Лев Толстой. Именно так и сказал бы он в данном случае. Да! Все смешалось в
глазах у Поплавского. Длинная искра пронеслась у него перед глазами, затем сменилась
какой-то траурной змеей, погасившей на мгновенье майский день, — и Поплавский полетел
вниз по лестнице, держа в руке паспорт. Долетев до поворота, он выбил на лестничной
площадке ногою стекло в окне и сел на ступеньке. Мимо него пропрыгала безногая курица и
свалилась в пролет. Оставшийся наверху Азазелло вмиг обглодал куриную ногу и кость
засунул в боковой карманчик трико, вернулся в квартиру и с грохотом закрылся. В это время
снизу стали слышаться осторожные шаги подымающегося человека.
Пробежав еще один пролет, Поплавский сел на деревянный диванчик на площадке и
перевел дух.
Какой-то малюсенький пожилой человечек с необыкновенно печальным лицом, в
чесунчовом старинном костюме и твердой соломенной шляпе с зеленой лентой, подымаясь
вверх по лестнице, остановился возле Поплавского.
— Позвольте вас спросить, гражданин, — с грустью осведомился человечек в чесунче,
— где квартира номер пятьдесят?
— Выше! — отрывисто ответил Поплавский.
— Покорнейше вас благодарю, гражданин, — так же грустно сказал человечек и пошел
вверх, а Поплавский поднялся и побежал вниз.
Возникает вопрос, уж не в милицию ли спешил Максимилиан Андреевич жаловаться на
разбойников, учинивших над ним дикое насилие среди бела дня? Нет, ни в коем случае, это
можно сказать уверенно. Войти в милицию и сказать, что вот, мол, сейчас кот в очках читал
мой паспорт, а потом человек в трико, с ножом… Нет, граждане, Максимилиан Андреевич
был действительно умным человеком!
Он был уже внизу и увидел у самой выходной двери дверь, ведущую в какую-то
каморку. Стекло в этой двери было выбито. Поплавский спрятал паспорт в карман,
оглянулся, надеясь увидеть выброшенные вещи. Но их не было и следа. Поплавский сам
удивился, насколько мало его это огорчило. Его занимала другая интересная и
соблазнительная мысль — проверить на этом человечке еще раз проклятую квартиру. В
самом деле: раз он справлялся о том, где она находится, значит, шел в нее впервые. Стало
быть, он сейчас направлялся непосредственно в лапы той компании, что засела в квартире №
50. Что-то подсказывало Поплавскому, что человечек этот очень скоро выйдет из квартиры.
Ни на какие похороны никакого племянника Максимилиан Андреевич, конечно, уже не
собирался, а до поезда в Киев времени было достаточно. Экономист оглянулся и нырнул в
каморку. В это время далеко вверху стукнула дверь. «Это он вошел!» — с замиранием сердца
подумал Поплавский. В каморке было прохладно, пахло мышами и сапогами. Максимилиан
Андреевич уселся на каком-то деревянном обрубке и решил ждать. Позиция была удобная,
из каморки прямо была видна выходная дверь шестого парадного.
Однако ждать пришлось дольше, чем полагал киевлянин. Лестница все время была
почему-то пустынна. Слышно было хорошо, и наконец в пятом этаже стукнула дверь.
Поплавский замер. Да, его шажки. «Идет вниз». Открылась дверь этажом пониже. Шажки