Page 109 - Пастух и пастушка
P. 109

далекий ото всех, уже солнцем осмоленный, исхудалый.
                       Старшине Мохнакову  котелок с водой не дали, в отдалении он лежал,
                  тоже
                  отрешенный ото всех, мрачный - не досталось ему воды.
                       - Ох-хо-хо-оо-о,-  вздохнул  Карышев,  соскребая  густо налипшую
                  черную
                  землю с изношенных ботинок.- Этой бы земле хлеб рожать.
                       -  А ее  сапогами,  гусеницами,  колесом,-  подхватил  кум его  и  друг
                  Малышев.
                       -  Да-а,  ни  одна  война,  ни  одна беда  этой  прекрасной, но  кем-то
                  проклятой  земли не миновала,- не открывая  глаз, молвил  Корней
                  Аркадьевич
                  Ланцов.
                       -  А  правда, ребята, или  нет, что  утресь  старую  границу перешли? -
                  вмешался в разговор Пафнутьев.
                       - Правда.
                       - Мотри-ка! А я и не заметил.
                       - Замечай! -  мотнул головой Ланцов на танк, вросший  в землю, пушечкой
                  уткнувшийся  в  кювет.  Машину оплело  со  всех сторон сухим  бурьяном,
                  под
                  гусеницами жили мыши, вырыл нору суслик. Ржавчина насыпалась
                  холмиком вокруг
                  танка,  но и  сквозь  ржавчину просунулись острия  травинок,  густо,  хотя и
                  угнетенно, светились  цветы мать-и-мачехи.-  Если  завтра  война!  Вот  она,
                  граница-то, непобедимыми гробами помечена...

                       Старшина  Мохнаков  молча  подошел  к  Пафнутьеву,  взял  его  карабин,
                  передернул затвор, не целясь ударил в  бок танка. На железе  занялся дымок
                  и
                  обнажилась  черной  звездочкой  пробоина.  Старшина постоял,  послушал,
                  как
                  шуршит  ржавчина,  засочившаяся из  всех  щелей  машины,  и  бросил
                  карабин
                  Пафнутьеву:
                       - А мы и на таких гробах воевали.
                       - И довоевались до белокаменной,- ворчал Ланцов.
                       - Было и это. Все было. А  все-таки вертаемся и бьем фрица там,  где он
                  бил  нас.  И  как  бил!  Сырыми  бил, и не  бил - прямо  сказать,  по  земле
                  размазывал...  Но вот мы вчера, благословясь, Шепетовку  прошли.  Я
                  оттудова
                  отступать начал.- Старшина  недоуменно огляделся вокруг, что, мол,  это
                  меня
                  понесло? Набычился, снова  отошел в сторону,  лег на спину и картуз,
                  старый,
                  офицерский, на нос насунул.
                       - Постой,  постой! - окликнул  его  Пафнутьев:- Это  не там ли  родился
   104   105   106   107   108   109   110   111   112   113   114