Page 48 - Пастух и пастушка

секунда-другая и продлит жизнь солдата на целый век, в это время и
пролетит
его пуля...
Но прошел всякий срок. Дальше уж оставаться в окопе неприлично,
дальше
уж подло в нем оставаться, зная, что товарищи твои начали свое тяжкое,
смертное дело и любой из них в любое мгновение может погибнуть.
Распаляя
самого себя матом, разом отринув от себя все земное, собранный в комок,
все
слышащий, все видящий, вымахнет боец из окопа и сделает бросок к той
кочке,
к пню, к забору, к убитой лошади, к опрокинутой повозке, а то и к
закоченелому фашисту, словом, к заранее намеченной позиции, сразу же
падет
и, если возможно, палить начнет из оружия, какое у него имеется. Если его
при броске зацепило, но рана не смертельная - боец палит еще пуще, коли
подползет к нему свой брат-солдат помочь перевязкой, он его отгонит,
призывая биться. Сейчас главное - закрепиться, сейчас главное-палить и
палить, чтобы враг не очухался. Бейся, боец, пали, не метусись и намечай
себе объект для следующего броска - боже упаси ослабить огонь, боже
упаси
покатиться обратно! Вот тогда солдатики слепые, тогда они ничего не
видят,
не слышат и забудут не только про раненых, но и про себя, и выложат их за

один бой столько, сколько за пять боев не выложат...
Но вот закрепились бойцы, на следующий рубеж перекинулись-
вздохнул
раненый солдат, рану пощупал и начал принимать решение: закурить ему
сейчас
и потом себя перевязать или же наоборот? Санитара ждать очень длинное,
почти
безнадежное дело, солдат - рота, санитар - один, ну два, окочуришься,
ожидаючи помощи, надо самостоятельно замотать бинты и двигаться к
окопу.
Живой останешься - хоть ешь его, табак-то. Перевязывать себя ловко в
запасном полку, под наблюдением ротного санитара. Лежа под огнем,
охваченного болью и страхом, перевязывать себя совсем несподручно, да
и
индпакета не хватит.
Санитаров же не дождаться, нет. Санитары и медсестры, большей
частью
кучерявые девицы, шибко много лазят по полю боя в кинокартинах, и
раненых