Page 152 - Петр Первый

………………………………………………………
На стену удалось забраться только бутырцам и тамбовцам. Идущие вслед стрельцы
услыхали бешеную резню, лязг железа, – заробели и залегли в вишневых садах
сожженной слободы. Казаки отчаянно приступали со стороны реки, но лестницы
оказались короткими, турки валили со стен камни, лили горячую смолу. Казаки ни с чем
вернулись в табор. Штурм был отбит.
Когда поднялось солнце, увидели множество трупов у крепости. Турки, раскачивая,
сбрасывали русских со стен, трупы скатывались в ров. Погибло свыше полутора тысяч. В
окопах солдаты вздыхали:

– Вчера смеялись мы с Ванюшкой, – вон его птицы клюют…
– И куда нам лезть к туркам… Чаво мы тут не видели…

– Разве мы можем воевать… Всех побьют…
– Одни генералы в Москву вернутся…

К царю в головинский шатер сошлись генералы. Гордон был печален и молчалив.
Лефорт скучно подавливал зевоту, не глядел в глаза. Упалый лицом Головин то и дело
ронял голову. Только пришедший с царем Меньшиков геройски подбоченивался, – голова
обвязана тряпкой, шпага опять в крови: был на стенах… Его, дьявола, смерть не брала…
Петр сидел, гневно вытянувшись. Генералы стояли.

– Ну? – он спросил. – Что скажете, господа генералы? (Лефорт незаметно пожал Гордону
локоть. Головин безнадежно махнул кистями рук.) Осрамились вконец? Что ж – осаду
снимать?
Они молчали. Петр стучал ногтями, щека подергивалась. Меньшиков шагнул к столу,
глаза наглые… Протянул руку:

– Петр Алексеевич, дозволь… Мне не по чину здесь говорить… Но как я сам был на
стене… Агу проткнул шпагой, конечно… Скажу про их обычай… На турка надо считать
наших солдат – пятеро на одного. Ведь страх – до чего бешеные… Уж Ага-то – у меня на
шпаге, а визжит, проклятый, от злости, как боров, зубами за железо хватается. Да и
вооружение у них способнее нашего: ятаганы – бритва, его шпагой али бердышем, – он
три раза голову снесет… Покуда мы стен не проломаем, – турок не одолеть. Стены надо
ломать. А солдатам вместо длинного оружия – ручные бомбы да казачьи шашки…

Алексашка шевельнул бровями, лихо вступил в тень. Гордон сказал:
– Молодой человек очень хорошо нам объяснил… Но ломать стены можно только
минами, – значит, нужно вести подкопы… А это очень опасная и очень долгая работа…
– А у нас и хлеб кончается, – сказал Головин. – Все припасы на исходе.

– Не отложить ли до будущего года, – раздумчиво проговорил Лефорт.
Петр, откинувшись, глядел остекленевшими глазами на недавних приятелей-
собутыльников.
– Мать вашу так, генералы, – гаркнул он, багровея. – Сам поведу осаду. Сам. Нынче в
ночь начать подкопы. Хлеб чтоб был… Вешать буду… С завтрашнего дня начинается
война… Алексашка, приведи инженеров.
В шатер вошли постаревший и обрюзгший Франц Тиммерман и костлявый высокий
молодой человек, с умным открытым лицом, иноземец Адам Вейде.
– Господа инженеры. – Петр расправил ладонями карту, придвинул свечу. – К сентябрю
должно взорвать стены… Глядите, думайте… На подкоп даю месяц сроку…
Он поднялся, зажег трубку о свечу и вышел из шатра – глядеть на звезды. Алексашка
шептал что-то у него за плечом. Генералы остались стоять в шатре, смущенные
небывалым поведением Бом Бар Дира…