Page 4 - Рассказы
P. 4
Подошли ноги лошади вождя. Густой голос резко осадил Никитка:
— Если ты, сволочь, будешь еще издеваться над человеком, я тебя самого в могилу
вошью. Сказано — кончай, одежда твоя. Сколько раз я тебе говорил, что отряд не банда,
а анархия!
— Мать жизни, свободы и порядка! — сказал лежачий Дванов. — Как ваша фамилия?
Вождь засмеялся.
— А тебе сейчас не все равно? Мрачинский!
Дванов забыл про смерть. Он читал «Приключения современного Агасфера»
Мрачинского.
— Вы писатель! Я читал вашу книгу. Мне все равно, только книга ваша мне нравилась.
— Да пусть он сам обнажается! Что с я дохлым буду возиться — его тогда не
повернешь! — соскучился ждать Никита. — Одежда на нем в талию, всю порвешь, и
прибытка не останется.
Дванов начал раздеваться сам, чтобы не ввести Никиту в убыток: мертвого
действительно без порчи платья не разденешь. Правая нога закостенела и не слушалась
поворотов, но болеть перестала. Никита заметил и товарищески помогал.
— Тут, что ли, я тебя тронул? — спросил он, бережно взяв ногу Дванова.
— Тут, — сказал Дванов.
— Ну, ничего, — кость цела, а рану салом затянет, ты парень не старый. Родители-то у
тебя останутся?
— Останутся, — ответил Дванов.
— Пущай остаются, — говорил Никита. — Поскучают и забудут. Родителям только теперь
и поскучаться! Ты — коммунист, что ль?
— Коммунист.
— Дело твое: всякому царства хочется!
Вождь молча наблюдал. Остальные анархисты возились у коней и закуривали, не
обращая внимания на Дванова и Никиту. Последний сумеречный свет погас над
оврагом, — наступила очередная ночь.
— Так вам понравилась моя книга? — спросил вождь.
Дванов был уже без плаща и без штанов. Никита клал их в свой мешок.
— Я уже сказал, что да, — подтвердил Дванов и посмотрел на преющую рану на ноге.
— А сами-то вы сочувствуете идее книги — вечному анархизму, так сказать, бродячей
душе человека? — допытывался вождь.
— Нет, — заявил Дванов. — Идея там чепуховая, но написана книга сильно. Так бывает.
Вы там глядели на человека, как обезьяна на Робинзона: понимали все наоборот, и
вышло замечательно.
Вождь от удивления привстал на седле:
— Это интересно… Никиток, мы возьмем коммуниста до Лиманного хутора, там его
получишь сполна.
— А одёжа? — огорчился Никита.
Помирился Дванов с Никитой на том, что согласился доживать голым.
Вождь не возражал и ограничился указанием Никите: