Page 40 - Приглашение на казнь

просмотрели. Вот -- пожалуйте.
-- Очаровательно, доложу я вам. Давайте-ка эту порцию
сюда, он еще ее не видел...
-- Жонглирую тремя яблоками, -- сказал м-сье Пьер.
-- Здорово! -- директор даже прицокнул.
-- За утренним чаем, -- сказал м-сье Пьер, -- это -- я, а
это -- мой покойный батюшка.
-- Как же, как же, узнаю... Благороднейшие морщины!
-- На берегу Стропи, -- сказал м-сье Пьер. -- Вы там
бывали? -- обратился он к Цинциннату.
-- Кажется, нет, -- ответил Родриг Иванович. -- А это где
же? Какое элегантное пальтецо! Знаете что, а ведь вы тут
выглядите старше своих лет. Погодите, я хочу еще раз ту, где с
лейкой.
-- Ну вот... Это все, что у меня с собой, -- сказал м-сье
Пьер и опять обратился к Цинциннату: -- Если бы я знал, что вы
так этим интересуетесь, я бы захватил еще, у меня альбомов с
десяток наберется.
-- Чудесно, поразительно, -- повторял Родриг Иванович,
вытирая сиреневым платком глаза, увлажнившиеся от всех этих
счастливых смешков, ахов, переживаний.
М-сье Пьер сложил бумажник. Вдруг у него очутилась в руках
колода карт.
-- Задумайте, пожалуйста, любую, -- предложил он,
раскладывая карты на столе; локтем отодвинул пепельницу;

продолжал раскладывать.
-- Мы задумали, -- бодро сказал директор.
М-сье Пьер, немножко дурачась, приставил перст к челу;
затем быстро собрал карты, молодцевато протрещал колодой и
выбросил тройку треф.
-- Это удивительно, -- воскликнул директор. -- Просто
удивительно!
Колода исчезла так же незаметно, как появилась, -- и,
сделав невозмутимое лицо, м-сье Пьер сказал:
-- Приходит к доктору старушка: у меня, говорит, господин
доктор, очень сурьезная болесть, страсть боюсь, что от нее
помру... -- Какие же у вас симптомы? -- Голова трясется,
господин доктор, -- и м-сье Пьер, шамкая и трясясь, изобразил
старушку.
Родриг Иванович дико захохотал, хлопнул кулаком по столу,
едва не упал со стула, закашлялся, застонал, насилу успокоился.
-- Да вы, м-сье Пьер, душа общества, -- проговорил он,
плача, -- сущая душа! Такого уморительного анекдотца я отроду
не слыхал!
-- Какие мы печальные, какие нежные, -- обратился м-сье