Page 92 - Прощай оружие

Глава двадцать третья
В тот вечер, когда я должен был ехать на фронт, я послал швейцара на вокзал занять для
меня место в вагоне, как только поезд придет из Турина. Поезд уходил в полночь. Состав
формировался в Турине и около половины одиннадцатого прибывал в Милан и стоял у
перрона до самого отправления. Чтоб получить место, нужно было попасть на вокзал
раньше, чем придет поезд. Швейцар взял с собой приятеля, пулеметчика в отпуску,
работавшего в портняжной мастерской, и был уверен, что вдвоем им удастся занять для
меня место. Я дал им денег на перронные билеты и велел захватить мой багаж. У меня
был большой рюкзак и две походные сумки.
Около пяти часов я распрощался в госпитале и вышел. Швейцар уже снес мой багаж к
себе в швейцарскую, и я сказал, что буду на вокзале незадолго до полуночи. Его жена
назвала меня «signorino» и заплакала. Потом вытерла глаза, потрясла мою руку и
заплакала снова. Я потрепал ее по плечу, и она заплакала еще раз. Это была низенькая,
пухлая, седая женщина с добрым лицом. Она всегда штопала мне носки. Когда она
плакала, у нее все лицо точно расползалось. Я пошел в бар на углу и там стал
дожидаться, глядя в окно. На улице было темно, и холодно, и туманно. Я уплатил за
стакан кофе с граппой и смотрел, как люди идут мимо в полосе света от окна. Я увидел
Кэтрин и постучал в окно. Она глянула, увидела меня и улыбнулась, и я вышел ей
навстречу. На ней был темно-синий плащ и мягкая фетровая шляпа. Мы вместе пошли
по тротуару мимо винных погребков, потом через рыночную площадь и дальше по улице
и, пройдя под аркой, вышли на соборную площадь. Ее пересекали трамвайные рельсы, а
за ними был собор. Он был белый и мокрый в тумане. Мы перешли рельсы. Слева от нас
были магазины с освещенными витринами и вход в Galleria. Над площадью туман
сгущался, и собор вблизи был очень большой, а камень стен мокрый.
– Хочешь, войдем?

– Нет, – сказала Кэтрин.
Мы пошли дальше. В тени одного из каменных контрфорсов стоял солдат с девушкой, и
мы прошли мимо них. Они стояли, вплотную прижавшись к стене, и он укрыл ее своим
плащом.
– Они похожи на нас, – сказал я.

– Никто не похож на нас, – сказала Кэтрин. Она думала не о радостном.

– Им даже пойти некуда.
– Может быть, так для них лучше.
– Не знаю. Все-таки нужно, чтоб у каждого было куда пойти.

– У них есть собор, – сказала Кэтрин.

Мы уже миновали его. Мы перешли на другую сторону и оглянулись на собор. Он был
красивый в тумане. Мы стояли перед магазином кожаных изделий. В витрине были
сапоги для верховой езды, рюкзак и пьексы. Все это было разложено отдельно: рюкзак
посредине, сапоги с одной стороны, пьексы – с другой. Кожа была темная, гладкая и
лоснилась, точно на потертом седле. Электрический свет бросал длинные блики на
тускло лоснившуюся кожу.

– Когда-нибудь мы с тобой походим на лыжах.
– Через два месяца начинается лыжный сезон в Мюррене, – сказала Кэтрин.

– Давай поедем туда.
– Давай, – сказала она. Мы прошли вдоль других витрин и свернули в переулок.

– Я здесь ни разу не была.

– Этой дорогой я всегда ходил в Ospedale Maggiore, – сказал я.