Page 124 - Хождение по мукам. Сёстры
P. 124

– Не проще ли будет не валять дурака на суде… Как вы думаете?..
                – Так-то оно так, конечно.

                – Никто из товарищей вас не винит. Только цена за удовольствие набить австрияку морду
                слишком уж высока.

                – Иван Ильич, а мне-то самому каково – подвести товарищей под суд! – Жуков замотал
                волосатой головой. – Хоть бы они, сволочи, меня одного закатали.

                Он долго еще говорил в том же роде, но Телегин уже не слушал его, продолжая читать
                Шпильгагена. Затем встал и, потянувшись, хрустнул мускулами. В это время с треском
                распахнулась наружная дверь, и вошли четыре солдата с примкнутыми штыками, встали
                по сторонам двери, брякнули затворами винтовок; вошел фельдфебель, мрачный человек
                с повязкой на глазу, оглянул барак и глухим, свирепым голосом крикнул:

                – Штабс-капитан Жуков, подполковник Мельшин, подпоручик Иванов, подпоручик
                Убейко, прапорщик Телегин…

                Названные подошли. Фельдфебель внимательно оглянул каждого, солдаты окружили их
                и повели из барака через двор к дощатому домику – комендантской. Здесь стоял недавно
                прибывший военный автомобиль. Колючие рогатки, закрывающие проезд через
                проволоку на дорогу, были раздвинуты. Около полосатой будки неподвижно стоял
                часовой. В автомобиле, завалившись на сиденье у руля, сидел шофер, мальчишка с
                припухшими глазами. Телегин тронул локтем идущего рядом с ним Мельшина:

                – Умеете управлять машиной?

                – Умею, а что?
                – Молчите.
                Их ввели в комендантскую. За сосновым столом, прикрытым розовой промокательной
                бумагой, сидело трое приехавших австрийских обер-офицеров. Один, иссиня-выбритый, с
                багровыми пятнами на толстых щеках, курил сигару. Телегин заметил, что он не
                взглянул даже на вошедших, – руки его лежали на столе, пальцы сунуты в пальцы,
                толстые и волосатые, глаз прищурен от сигарного дыма, воротник врезался в шею. «Этот
                уже решил», – подумал Телегин.

                Другой судья, председательствующий, был худой старик с длинным грустным лицом, в
                редких и чисто промытых морщинах, с пушисто-белыми усами. Бровь его была
                приподнята моноклем. Он внимательно оглядел обвиняемых, перевел большой сквозь
                стекло серый глаз на Телегина, – глаз был ясный, умный и ласковый, – усы у него
                вздрогнули.

                «Совсем плохо», – подумал Иван Ильич и взглянул на третьего судью, перед которым
                лежали черепаховые очки и четвертушка мелко исписанной бумаги. Это был
                приземистый, землисто-желтый человек с жесткими волосами ежиком, с большими, как
                пельмени, ушами. По всему было видно, что это служака из неудачников.
                Когда подсудимые выстроились перед столом, он не спеша надел круглые очки,
                разгладил исписанный листок сухонькой ладонью и неожиданно, широко открыв желтые
                вставные зубы, начал читать обвинительный акт.

                Сбоку стола, сдвинув брови, сжав рот, сидел пострадавший комендант. Телегин напрягал
                внимание, чтобы вслушаться в слова обвинения, но, помимо воли, мысль его остро и
                торопливо работала в ином направлении.

                «…Когда тело самоубийцы было внесено в барак, несколько русских, воспользовавшись
                этим, чтобы возбудить своих товарищей к открытому неповиновению власти, начали
                выкрикивать бранные и возмутительные выражения, угрожающе потрясая кулаками.
                Так, в руках подполковника Мельшина оказался раскрытый перочинный нож…»

                Через окно Иван Ильич видел, как мальчик-шофер ковырял пальцем в носу, потом
                повернулся бочком на сиденье и надвинул на лицо огромный козырек фуражки. К
                автомобилю подошли два низкорослых солдата в накинутых на плечи голубых капотах,
   119   120   121   122   123   124   125   126   127   128   129