Page 121 - Хождение по мукам. Сёстры

– Пусти руку.
– Не пущу! – Не отпуская руки, солдат смотрел в сторону, повыше ельника. – Я третий
день не евши… Давеча задремал в канаве, слышу – идут… Думаю, значит, часть идет.
Лежу. Они идут, множество, – идут в ногу по шоссе. Что за история? Я из канавы гляжу –
идут в саванах, – конца-краю нет… Как туман…
– Что ты мне говоришь? – закричал Бессонов диким голосом и рванулся.
– Говорю верно, а ты верь, сволочь!..

Бессонов вырвал руку и побежал, точно на ватных, не на своих ногах. Вслед затопал
солдат сапожищами, тяжело дыша, схватил за плечо, Бессонов упал, закрыл шею и
голову руками. Солдат, сопя, навалился, просовывая жесткие пальцы к горлу, – стиснул
его и замер, застыл.

– Вот ты кто, вот ты кто оказался! – шептал солдат сквозь зубы. Когда по телу лежащего
прошла длинная дрожь, оно вытянулось, опустилось, точно расплющилось в пыли,
солдат отпустил его, встал, поднял картуз и, не оборачиваясь на то, что было сделано,
пошел по дороге. Пошатнулся, мотнул головой и сел, опустив ноги в канаву. – Что ж
теперь, куда ж теперь? – проговорил солдат про себя. – О, смерть моя!.. Жрите меня,
сволочи…