Page 46 - Старик

столицы - дело дней... А я-то подумывал, что Володя и Ася чахнут
где-нибудь в Екатеринодаре, а то, может, махнули в Болгарию, Турцию... Но
увидеть их не могу. Они на юге, мы с Шурой - в станице Михайлинской, в
ревтрибунале округа. Между нами сотни верст.
О Мигулине мы знаем по разговорам. Говорят о нем повсюду и все, и -
разное. Кроме того, что он самый видный красный казак - после гибели
Подтелкова и Кривошлыкова, недавней смерти Ковалева крупней нету, -
кроме
того, что войсковой старшина, искусный военачальник, казаками северных
округов уважаем безмерно, атаманами ненавидим люто и Красновым
припечатан
как "Иуда донской земли", кроме этого, общеизвестного, на нас
обрушиваются
во множестве слухи, выдумки, байки и просто подробности жизни, ибо мы
попали в _его_ края. Родной хутор Мигулина в десяти верстах. Каков он?
Шут
его поймет, фигура странная, зыбкая, то мерещится в ней одно, то брезжит
другое. Называет себя не без гордости старым революционером. В своих
пылких воззваниях, писанных в провинциальном, гимназическом стиле,
очень
искренне и шумливо, которые тискает на чем попало - на обоях, на
оберточной конфетной бумаге, повторяет то и дело: "Я, как опытный
революционер...", "Мне, как старому борцу с царским режимом..." И,
кажется, тут не просто слова. Но иные люди, вроде председателя
Михайлинского ревкома Бычина, говорят, что брешет, никаким

революционером
не был, а просто горлопанил на сходах. Да однажды ездил на казенный счет в
Питер, отвозил в Думу какие-то писульки, пустое дело.
Меня этот тип занимает. И не только тем, что Володя и Ася где-то там,
поблизости. И не тем, что газеты трубят о нем: герой, победитель донской
контрреволюции, непобедимый, неуязвимый. Красновцы целыми
полками
перебегают к нему. И вдруг столь же внезапно его покидают... Один
раненый
казак рассказывает: Мигулин отпускает пленных казаков по домам. Чтоб
"пущали пропаганду". Но от ревкома другие сведения: пленных
освобождает
потому, что не может победить в себе сочувствия к брату-казаку. В первую
очередь он казак, а потом уж революционер. _Мигулин ведет двойную
игру!_
Так поговаривают в ревкомах, в штабах, в трибуналах. На чем основано? И
опять зыбкость, туман, невнятица... О какой же игре речь, когда он на
Донце?
Один кудлатый седоватый молодой человек, издающий газетку
политотдела,